Конечно, его небывалая прыть была вполне понятна. Все пока складывалось как нельзя лучше. Боги пообещали ему долгожданного сына, и не какого-нибудь хлюпика, а будущего великого героя Афин. В спальне в недрах дворца его ждала чудесная шестнадцатилетняя жена, будущая мать его блистательного наследника.

    Но неприятности, как всегда, начались раньше, чем того следовало ожидать.

    * * *

    Все началось с дохлой рыжей собаки непонятной породы, мирно плавающей на спине прямо посередине огромного бассейна.

    К сожалению, Эгей слишком поздно заметил издохшего песика, когда уже вдоволь наплескался среди лепестков роз и даже пару раз нырнул с головой, порядочно наглотавшись холодной воды.

    Царя передернуло от отвращения, но ничего не поделаешь, он уже выкупался. Брезгливо подплыв к мирно покачивающемуся посередине бассейна трупику, Эгей с интересом изучил золотой ошейник утопшей собачки, где было вырезано ее имя.

    Имя оказалось странным. Му-Му.

    Пожав плечами, полный мрачных предчувствий царь выбрался из воды и, еще раз поглядев на горемычного песика, все понял.

    Это был знак свыше.

    Ужасное знамение грядущей беды.

    - Ну ладно, - зло процедил сквозь зубы Эгей, натягивая на мокрое тело сухую одежду.

    Ведь ни одна живая душа в Греции не подозревала, что царь Афин был глубоко законспирированным богоборцем. Да-да, в те далекие древние времена встречались и такие бесстрашные храбрецы. Ну, к примеру, тот же Геракл. (Наглая ложь! Клевета!)

    Конечно, говорить вслух о своей неприязни к обитателям Олимпа было равносильно самоубийству, но вот думать… В головы смертных, к счастью, всемогущие заглядывать не умели.

    Гордо вздернув подбородок, Эгей решительно вернулся во дворец, но у дверей спальни задержался, услышав чьи-то приглушенные голоса.

    - Да ладно, девочка, не убивайся ты так, - гулко бубнил чей-то незнакомый бас, - дурак сам просил Аполлона, чтобы боги подарили ему сына, вот я и помог сейчас в силу своих скромных возможностей…

    - Не таких уж и скромных, - захихикала девушка, и Эгей с ужасом узнал нежный голосок Эфры. - Все-таки некрасиво как-то получилось.

    - Опять ты за свое, - прогудел мужчина, - а твой осел сейчас внизу в бассейне плещется в предвкушении, так сказать…

    И проклятый мужик раскатисто рассмеялся. Это было последней каплей. Царь побагровел и ударом ноги распахнул неплотно прикрытую дверь.

    - Ой! - вскрикнула Эфра, закрывая куском белоснежной ткани свое тщедушное неаппетитное тельце.

    - Е-мое… - прогудел огромный синебородый мужик с чешуйчатым, переливающимся в свете факела телом.

    На одре любви новоявленных супругов возлежал владыка морей Посейдон. Сам Колебатель Земли! Родной брат Зевса!

    - Дорогой, я все объясню, - как трещотка затараторила Эфра. - Ты должен понять, это великая честь, великое доверие со стороны…

    - Честь?! - хрипло проговорил Эгей, пожирая любовников звереющим взглядом.

    Тут уж даже сам Посейдон не выдержал, здорово перепугавшись:

    - Эй, смертный, не дури! - только и успел произнести владыка морей, после чего произошло немыслимое.

    Не выказывая решительно никакого уважения к бессмертному обитателю Олимпа, царь стремительно запрыгнул на кровать и одним мощным ударом в челюсть скинул Колебателя Земли на мраморный пол.

    - Ах ты гнусная рептилия! - разъяренным медведем проревел Эгей, наматывая на левую руку сине-зеленую бороду морского владыки.