Пять минут я мирился со светской болтовней, затем перешел к делу.

– Арнольд говорил, что у вас есть подходящие для меня производственные площади.

– Вполне возможно, – осторожно ответил Руарк.

– Там есть все, что нужно, – вмешался Арнольд Зикер. – Восемнадцать тысяч акров. Из них две тысячи – ангар, который можно использовать хоть сейчас. Кроме того, пристань и железнодорожная ветка.

Я словно и не слышал Арнольда. Ему лишь бы получить комиссионные.

– Я не понимаю, почему вы решили продать завод? – обратился я к Руарку.

– Честно?

Я кивнул.

– Никакой перспективы.

Я молчал, предлагая ему продолжать.

– Все написано черным по белому. Уменьшение расходов на оборону прежде всего ударит по нам.

– Почему вы так думаете? – спросил я. – Куда они денутся без вертолетов?

Компания Руарка выпускала в основном винтокрылые машины.

– Они потребуются, – согласился он, – но не в таком количестве. У нас все ладилось, пока титаны занимались своими дорогостоящими проектами. «Боинг» строил «747 й», «Локхид» – «1011»  и сверхзвуковой бомбардировщик, серийное производство которого никак не утвердит Конгресс. А теперь все, что останется, отдадут им.

И это естественно. У них больше работников, больше наличных средств.

– А как насчет коммерческого использования ваших вертолетов?

– Исключено. Рынок заполнен. А потом, наши вертолеты не приспособить для мирных целей. Они проектировались как боевые машины, – он отпил из бокала. – Мы уже получили извещение, что на следующий год заказов не будет.

– Я это ценю, – я смотрел ему прямо в глаза. – Вашу честность и откровенность.

Он улыбнулся.

– Вы спрашиваете, я отвечаю. Да я ничего и не сказал вам такого, чего вы не узнали бы сами, если б навели справки.

– Все равно спасибо. Вы сберегли мне немало времени. Вся необходимая документация по заводу у вас с собой?

– Да, – он указал на «дипломат», стоящий на полу у его ног.

– Хорошо, – кивнул я. – Тогда давайте пообедаем, а потом поднимемся ко мне и все обстоятельно посмотрим.

Из нашего номера они ушли в четвертом часу утра.

– Как надумаете осмотреть завод, сообщите. Я пришлю за вами самолет.

– Благодарю. Я свяжусь с вами завтра.

Джон Дункан прилетал утренним рейсом. Из «Вифлеем моторс» он уволился четыре года назад, когда ему стукнуло шестьдесят. В наши планы Номер Один посвятил только его.

– Джон Дункан для меня что Чарли Соренсен для Генри Форда. В автомобилях для него нет тайн, – сказал мне как то старик.

– Но он на пенсии, – возразил я.

– Он вернется, – заверил меня Номер Один. – Насколько я его знаю, ему уже до смерти надоело корпеть в гараже над газотурбинным двигателем собственной конструкции.

Номер Один не ошибся. Джон Дункан задал мне лишь один вопрос: когда мы намерены начать?

Закрыв за ними дверь, я вернулся в гостиную, налил себе виски, сложил бумаги в стопку, сел на диван.

– Они ушли? – донесся с порога спальни ее голос.

Я поднял голову. Ночная рубашка из тончайшего батиста не скрывала таящихся под ней сокровищ. Я кивнул.

– Я заснула, но сквозь сон слышала ваши голоса.

Сколько времени?

Я посмотрел на часы.

– Двадцать минут четвертого.

– Ты, должно быть, совсем вымотался.

Она налила себе джина с тоником.