Хироко уже попыталась отправить им телеграмму. Это оказалось невозможным. Ей объяснили, что связь с Японией по‑прежнему прервана. Чтобы узнать о родителях, требовалось увидеться с ними. Так или иначе, Хироко было пора домой. Родители тоже немало перенесли, и Хироко хотела показать им Тойо. Может, внук утешит их после потери сына.

Затем к телефону подошла Салли и сразу сообщила, что они с Тадаси ждут ребенка.

– Ты не теряла времени, – заметила Хироко, и Салли лукаво рассмеялась, вдруг вновь превратившись в счастливую девочку.

– Брала пример с тебя, – через три тысячи миль парировала она, в этот момент напоминая прежнюю Салли, которую Хироко знала, любила, но временами была готова ударить.

Но на этот раз Хироко добродушно засмеялась.

– Пожалуй, ты права.

Мать уже предупредила Салли, что не стоит расспрашивать о Питере: положение безнадежно.

Хироко поговорила с Тадаси и поздравила его. Ребенок должен был родиться в апреле.

За день до отплытия в Японию Хироко снова позвонила Рэйко и долго проговорила с ней. Рэйко опасалась, что с Хироко в Японии что‑нибудь случится, и там ей будет неоткуда ждать помощи.

– Я обращусь за помощью к американцам. Тетя Рэй, не беспокойтесь.

– А если они откажут? Ты же японка, а не американка. – Почему‑то Хироко всегда и везде оказывалась чуткой. Хироко улыбнулась такой иронии судьбы, но волнения Рэйко не утихали.

– Я что‑нибудь придумаю, – пообещала Хироко. – Ничего со мной не случится.

– Ты слишком молода, чтобы путешествовать в одиночку, – настаивала Рэйко.

– Тетя Рэй, это же моя родина. Я должна вернуться, найти родителей.

Рэйко даже не осмеливалась предположить, что они тоже погибли, но Хироко подозревала об этом. Она должна была узнать, что случилось, хотя в случае с Питером ей осталось лишь примириться с неизбежным. Но у родителей были родственники и друзья, Хироко надеялась, что кто‑нибудь знает о том, что с ними стало.

– Напиши мне, как только сможешь, – сказала Рэйко.

– Непременно. Должно быть, в Японии сейчас царит суматоха.

– Это уж точно. – Слухи о Хиросиме были самыми невероятными и кошмарными. Но Хироко направлялась не в Хиросиму – в противном случае Рэйко возражала бы еще решительнее.

Наконец Хироко с сожалением попрощалась с тетей и этим же вечером уложила вещи, едва сдерживая слезы. Ей было жаль расставаться со Спенсерами.

Утром отец Энн удивил ее, вручив тысячу долларов наличными в качестве премии. Для Хироко это было целое состояние.

– Тебе они понадобятся для ребенка.

Хироко с благодарностью приняла подарок, понимая, что Чарльз прав.

– Вы так много сделали для нас, – произнесла она, благодаря его и Маргарет. Энн пожелала сама отвезти Хироко на пристань.

– Я могу взять такси, Энн, – возразила Хироко. – Вам незачем утруждать себя.

– Мне хочется проводить тебя. Жаль, что придется расстаться, – заметила она негромко. – Будь я немного поумнее, а может, и повзрослее, мы стали бы подругами. Но мне это в голову не приходило.

– Вы очень помогли мне, – произнесла Хироко, не в силах представить себе, какой была бы эта помощь, если бы они с Энн стали подругами. Она с удовольствием работала в доме Спенсеров. Работа не всегда была легкой, но у Хироко был дом и еда для Тойо. Игра стоила свеч, да и Спенсеры вежливо и по‑доброму относились к слугам.

Как ни отказывалась Хироко, Энн отвезла ее к пристани.

Все обитатели дома вышли попрощаться к ней, чета Спенсеров махала рукой из окна.