– Мы уезжаем в Японию, к твоим бабушке и дедушке, – объяснила ему Хироко, но Тойо по‑прежнему был в недоумении.

По дороге в Эмбаркадеро Энн с беспокойством взглянула на Хироко:

– Ты уверена, что там тебе будет хорошо?

– Не хуже, чем в любом месте из тех, где я побывала за четыре года. – Несколько лет ее жизнь состояла из приключений.

– А если ты не найдешь родителей? – Энн понимала, что спрашивать об этом жестоко, но не удержалась.

– Не знаю. – Хироко не верила в гибель родителей, до сих пор не могла примириться с мыслью, что Питера не вернуть. Она соглашалась с этим, когда ее расспрашивали Чарльз Спенсер или Тадаси, чтобы не спорить, но на самом деле не верила. – Не могу представить, что не найду их, – призналась она. – Для меня Япония – это мои родители. Я вижу их, – добавила она, закрыв глаза, словно пытаясь убедить Энн. Вскоре машина достигла пристани и остановилась. – Я найду их, – произнесла Хироко скорее для себя, чем для Энн. – Я должна. – Теперь у нее не осталось ни одного близкого человека, кроме Тойо.

– Если понадобится, возвращайся, – сказала Энн, но обе поняли, что Хироко не сделает этого. Вероятнее всего, вернувшись в Штаты, она уедет к родственникам в Нью‑Джерси. Но теперь Хироко не хотелось быть с ними. Они вели свою жизнь, а она должна найти свою. Ей хотелось домой.

Путешествие представлялось Хироко завершением круга.

Хироко и Энн долго смотрели друг на друга, стоя неподалеку от трапа. Тойо цеплялся за руку Хироко, а шофер присматривал за вещами, готовясь подозвать носильщика.

– Вы всегда оказываетесь рядом, когда мне предстоит уезжать, – произнесла Хироко, попытавшись поблагодарить Энн за все, что она сделала, но не сумев подобрать слова.

– Жаль, что я не сделала этого с самого начала, – мягко отозвалась Энн, привлекла Хироко к себе и крепко обняла.

– Спасибо, – со слезами на глазах выговорила Хироко и увидела, что Энн тоже плачет.

– Надеюсь, ты найдешь их, – сдавленно пробормотала Энн и повернулась к Тойо. – Ну, малыш, веди себя хорошо и береги маму. – Она поцеловала Тойо и снова повернулась к Хироко:

– Если понадобится, позвони мне… дай телеграмму… хоть черкни несколько строк.

– Обязательно, – улыбнулась Хироко. – Береги себя, Энн.

– Хироко, не забывай об осторожности, может быть, там опасно. – То же самое говорили Рэйко и Тадаси, и Хироко понимала, что они правы. Вся страна превратилась в хаос. Жители Японии уходили в горы, а Хироко, вместо того чтобы задержаться в Америке, спешила на родину.

– Спасибо, – еще раз повторила Хироко и пожала Энн руку.

Шофер нашел носильщика, и Хироко стала подниматься по трапу, ведя за собой Тойо и махая рукой Энн. Немного погодя она нашла свою каюту – маленькую, тесную, с единственным иллюминатором, но вполне пригодную для двухнедельного плавания. Хироко поднялась на палубу, чтобы Тойо мог увидеть, как отплывает корабль. Как всегда, на пристани и на корабле играла музыка, над головами взлетали шары, атмосфера была праздничной, хотя корабль направлялся не в самое мирное из мест на земле. Он первым отплыл из США в Японию после Перл‑Харбора.

Стоя у поручней с сыном, Хироко видела, что Энн все еще на пристани – такая же красивая, как в день их знакомства, когда она вышла из лимузина у здания колледжа, а потом обнаружила, что им с Хироко предстоит стать соседками по комнате.