Шерон собиралась провести День благодарения в Палм‑Спрингс, а Энн заявила, что улетает в Нью‑Йорк к сестре.

Ей предстояло пропустить неделю занятий, но, стоя у окна и глядя на роскошный лимузин Спенсеров, Хироко не жалела об этом. Без Энн ей жилось намного проще.

На этот раз перед праздником Кен забрал Хироко из колледжа, и всю дорогу до Пало‑Альто они провели в приподнятом настроении. Никто не попрощался с Хироко перед отъездом. Даже Шерон забыла поздравить ее – торопилась на поезд в Лос‑Анджелес, где ей предстояло встретиться с отцом. Правда, Шерон упомянула Хироко, что вместе с ними праздновать Благодарение будут Гейбл и Ломбард, и Хироко не могла поверить своим ушам.

– Ну, как дела в колледже? – дружески спросил Кен, и Хироко посмотрела в окно, прежде чем ответить.

– Паршиво, – отозвалась она, и Кен взорвался смехом.

– Вот это да! Какие успехи в английском!

Хироко тоже рассмеялась – в эту минуту Кен вновь напомнил ей брата.

– Юдзи будет доволен. Он в совершенстве владеет американским жаргоном, а мне предстоит еще многому научиться.

– Похоже, скоро и я смогу брать у тебя уроки, – восхищенно заметил Кен. Отношение Хироко к колледжу его не удивило: он слышал, как родители говорили о ее проблемах.

Кен сочувствовал Хироко – она держалась еще слишком робко, и со стороны девушек из колледжа было несправедливо изводить ее. Он не мог даже представить, как ей удается уживаться с особой вроде Энн Спенсер.

Затем они заговорили о Дне благодарения и планах на уик‑энд. Обоим хотелось посмотреть «Мальтийского сокола» с Хамфри Богартом и Сидни Грин‑стрит, а Кен обещал сводить Тами на каток. Кроме того, Кен выяснил, где пропадает по вечерам Салли, и хотя не одобрял ее выбор, пообещал взять сестру и ее приятеля с собой и своей подружкой в гости, если родители согласятся отпустить Салли. В конце концов, ей было всего четырнадцать лет, а Кену и ее приятелю – по шестнадцать. Более того, приятель Салли не был японцем, и Кем не знал, как отнесутся к этому родители.

– Ну, а как ты? Еще ни с кем не познакомилась? – Кем знал, что в колледже устраивают вечера танцев, на которые приглашают юношей из Беркли, но Хироко ни разу не упоминала, что бывает на таких вечерах. Она еще слишком стеснялась и, по‑видимому, не проявляла интереса к свиданиям с кем бы то ни было.

– На это у меня нет времени, Кендзи‑сан, – сказала она. – Слишком много занятий и, кроме того, заданий Шерон.

За последнюю неделю она сделала всю домашнюю работу Шерон, чтобы освободиться на праздники. Хироко каждый вечер засиживалась допоздна – обычно уходя с фонариком в ванную.

– Разве тебе не нравятся мальчики? – поддразнивал Кен.

По возрасту Хироко годилась для замужества. Ее ровесницы одна за другой выходили замуж – особенно если не учились в колледже.

– Мама говорит, что, когда я вернусь в Японию, они подыщут мне мужа, – беззаботно отозвалась Хироко, словно считая такой способ замужества не только приемлемым, но и единственно возможным.

Кен в изумлении уставился на нее:

– Ты шутишь? Что за варварство! Прямо какое‑то средневековье. – Ужаснувшись, он не мог поверить, что Хироко способна на такую покорность.

– Так поженились мои родители, – объяснила Хироко, удивляясь его реакции. Ее не шокировали собственные слова. Бабушка считала, что такие браки складываются удачно, и Хироко была согласна с ней. Она полностью доверялась выбору родителей.

– И мои дедушка с бабушкой, – подтвердил Кен, сворачивая за угол. – Но мои родители сами познакомились друг с другом, влюбились и поженились.