Глава 7

На следующий день Питер заехал за Хироко, и так случилось, что в этот момент никого не оказалось дома. Хироко была одета в темно‑зеленое кимоно – этот цвет она считала строгим и пребывала в самом строгом настроении, когда они медленно вышли из дома. Пшер вновь признался ей в своих чувствах и рассказал, как впервые понял, что любит ее Все это было знакомо Хироко. Ее до сих пор изумляли собственные ощущения, но в особенности то, как относился к ней Питер. Каждый раз, видя его, Хироко с трудом боролась с неудержимым влечением. А теперь оба отдались непреодолимой силе.

– Что же нам теперь делать, Питер‑сан? – встревоженно спросила Хироко. Ей не хотелось никому причинять боль или предавать родителей. Она приехала в Америку не за тем, чтобы опозорить семью или запятнать свою честь.

Но что‑то говорило ей, она приехала сюда, чтобы найти Питера, и больше не в состоянии отворачиваться от своей судьбы.

– Нам придется быть очень осторожными и действовать мудро. Ты пробудешь здесь до июля – за это время может случиться многое. Вероятно, следующим летом я отправлюсь в Японию, повидаться с твоим отцом.

Меньше всего Хироко тревожило то, что они с Питером были едва знакомы. Она давно смирилась с тем, что ей придется выйти замуж за почти незнакомого мужчину, с которым она встречалась бы даже реже, чем с Питером Дженкинсом. Основную проблему представляло гражданство Питера, и эта проблема казалась непреодолимой.

– Как думаешь, что скажет твой отец? – обеспокоенно поинтересовался Питер.

– Не знаю, Питер‑сан, – откровенно ответила Хироко. – Для него это будет большим потрясением. Возможно, дядя Такео сумеет поговорить с ним следующим летом. – Она вдруг повернулась к спутнику с женственной улыбкой, изумившей его:

– А что будем делать до тех пор?

– Посмотрим, как пойдет жизнь. Возможно, к следующему лету ты не захочешь меня видеть. – Питер улыбнулся, но обоим такое предположение показалось невероятным.

Он привез Хироко к небольшому озеру, где они прогулялись, а затем некоторое время целовались, сидя на скамейке.

У Хироко захватывало дух, она, и не подозревала о таких восхитительных ощущениях.

– Я люблю тебя, – шептал Питер, зарывшись губами в ее волосы, совершенно опьяненный ею. Она оказалась самой удивительной женщиной, какую он когда‑либо встречал, а их любовь – величайшим событием в его жизни. Внезапно Питеру расхотелось рассказывать Таку и Рэйко о том, что происходит между ними. Поделиться любовью значило запятнать ее.

По дороге домой они обсудили, стоит ли посвящать родственников Хироко в свои планы, и в конце концов решили немного подождать, посмотреть, что будет дальше, и по крайней мере ненадолго сохранить чувства при себе. В этой таинственности было что‑то особенно чудесное. Такео уже знал, какие чувства испытывает Питер, но еще никто не догадывался, как относится к нему Хироко.

– По‑моему, они и так все узнают, – честно заявил Питер, улыбаясь и глядя на Хироко сверху вниз – ростом он был намного выше ее. – А твои младшие родственники не смогут опомниться от радости.

При этой мысли Хироко рассмеялась, а затем задумалась о том, что скажет ее родной брат. Несмотря на пылкую любовь к Америке, Юдзи и в голову не приходило, что сестра влюбится в американца. Подобная мысль даже не мелькала у нее в голове, пока она плыла из Кобе на «Нагоя‑мару». Хироко знала: если бы родители предполагали нечто подобное, ни за что не отпустили бы ее.