– Но Япония – моя родина. Я отвечаю за ее действия.

– Ты пытаешься взвалить на себя тяжкую ношу, – заметил Питер, внезапно ощущая усталость. Ночь в подвале была не из легких, оба были еще обсыпаны пылью. – Ты отвечаешь только за себя, и ни за кого другого. Ты не можешь сдерживать действия Японии!

Хироко испытывала боль и стыд за свою страну – точно так же, как стыдился бы Питер, если бы Америка опозорила себя.

– Мне очень жаль, – неловко произнесла Хироко, и Питер вновь устремился к ней всем сердцем. Она держалась с таким достоинством, была так печальна. – Простите за то, что моя родина совершила такое преступление. Это отвратительно, – заключила она, сгорая от стыда, и Питер поцеловал ее.

– Да, это отвратительно, но ты ни в чем не виновата.

Наберись терпения, Хироко, вскоре все будет хорошо.

Вернувшись домой, они обнаружили, что вечер выдался трудным не только для них. Родители лучшей подруги Салли попросили ее больше не приходить к ним домой. Они прекрасно знали, что Салли влюблена в их сына, но считали это недопустимым. Их старший сын уже ушел на флот. Салли сидела в своей комнате, заливаясь слезами. Она сбросила платье, закуталась в материнский халат, и, когда ее попросили спуститься, она рассказала, что произошло, поливая слезами приготовленное Рэйто печенье. Салли никакие могла успокоиться.

– Они еще никогда так не говорили со мной! Запретили мне приходить к ним! Мы с Кэти знаем друг друга всю жизнь, она мне как сестра. А она ничего не сказала, но, когда я вышла за дверь, расплакалась. Ее брат даже не вышел к нам – ему не разрешили встретиться со мной. Их мать сказала, что все мы враги, – так считает правительство.

Но ведь я не враг, мама! – Она зарыдала еще сильнее. – Я просто девочка… Я американка! Я родилась здесь!

В это время вернулся Кен и сразу понял, что случилось с сестрой. Его подруга была из семьи сансей – это значило, что ее родители родились в Штатах, но до рождественских каникул ей не давали проходу в школе. Кен несколько раз дрался из‑за подруги. Люди положительно обезумели.

– Ну как можно быть такими тупыми? – возмущался Кен, мрачно глядя на сестру. Джорданов он знал всю жизнь.

Как они могли так поступить с Салли? Она права – она всего лишь девочка. – Зачем наказывать ее за то, в чем она не виновата?

Питер рассказал всем, что случилось с Хироко, и все согласились, что надеялись удачнее провести праздник. Все также сошлись во мнении, что им следует быть как можно осторожнее. От постоянной тревоги люди приходили в исступление.

– Что у меня вызывает отвращение, – честно признался Питер, – так это ярлыки вроде «вражеских подданных». Если люди похожи на японцев, это еще не значит, что они враги. Но сдается мне, никто не вспоминает об этой разнице.

– Может, просто не хотят, – печально вставила Рэйко.

В больнице ей тоже приходилось несладко. Уже несколько человек оскорбили ее или отказались работать вместе, некоторых из них Рэйко знала много лет. Все это вызывало боль и обиду.

Салли наконец успокоилась, но Питер надолго задержался в гостях. Хироко проводила его до двери, и Питер поцеловал ее, сказав, что сожалеет об испорченном вечере.

– Никто его не портил, Питер‑сан, – возразила Хироко, вновь забывшись, хотя сейчас это было неважно.