|
- Отказаться от демобилизации! - повторял Билл с благоговейным ужасом. - Слушай, а он не псих? - сказал Трудяга. - Другого-то объяснения, пожалуй, и быть не может. - Психом до такой степени быть невозможно. Смотри-ка, интересно, что это? - Билл показал на дверь с надписью "Посторонним вход категорически воспрещен". - Черт... не знаю... может - еда? В тот же миг они оказались за дверью и плотно прикрыли ее за собой. Однако едой там и не пахло. Они стояли в длинном помещении с круто изогнутой стеной, на которой были укреплены какие-то устройства, похожие на гигантские огурцы, усеянные бесчисленными счетчиками, циферблатами, переключателями и снабженные телеэкраном и пусковым механизмом. Билл наклонился к ближайшему и прочел табличку: - ЧЕТВЕРТЫЙ АТОМНЫЙ БЛАСТЕР. Ты только погляди, какие громадины! Похоже, это главная корабельная батарея. - Он обернулся и увидел, что Трудяга, подняв одну руку и повернув циферблат своих часов в сторону орудий, указательным пальцем другой руки на-жимает на кнопку завода. - Ты что делаешь? - спросил он. - Я... это... Просто смотрю, который час. - Так ты же ничего не видишь, циферблат-то глядит в другую сторону! Услышав чьи-то гулкие шаги на батарейной палубе, они сразу вспомнили о запре-щающей надписи на двери и пулей вылетели в коридор. Билл бесшумно притворил дверь, обернулся, но Трудяги уже и след простыл. Когда Билл вернулся в кубрик, Бигер усердно полировал чей-то сапог и даже не повернул к нему головы. А все-таки что он там вытворял со своими часами? Глава 4 Этот вопрос изводил Билла все время, пока длилось изнурительное обучение профес-сии заряжающего. Упражнения, требовавшие точности и известных технических навыков, поглощали все его внимание, но в свободные минуты Билла одолевало беспокойство. Он думал об этом, стоя в очереди за обедом, терзался каждую ночь, перед тем как забыться тя-желым дурманящим сном Он мучился всякий раз, когда выдавалась свободная минутка, и даже похудел. Похудел он, правда, не только из-за мучительных сомнений. Корабельная кормежка! Она служила только одной цели: поддерживать в солдатах жизнь. Но какую жизнь! Жалкую, безотрадную, полуголодную. Впрочем, Билл над этим не задумывался. Пе-ред ним стояла куда более важная проблема, и он нуждался в помощи. После воскресных занятий, в конце второй недели пребывания на корабле, он, вместо того чтобы ринуться в столовую с остальными, задержал заряжающего 1-го класса Сплина. - У меня проблема, сэр. - Пустяки, один укол, и все пройдет. Говорят, без этого никогда не станешь мужчиной. - У меня другая проблема, сэр. Я хотел бы... я хотел бы поговорить с капелланом. Сплин побледнел и прислонился к переборке. - Я ничего не слышал, - просипел он. - Мотай в столовую, и, если сам не проболтаешь-ся, я буду нем как рыба. Билл зарделся. - Очень сожалею, сэр, но это необходимо. Я не виноват, что мне нужно поговорить с ним, такое со всяким может случиться... Голос Билла становился все глуше, он смущенно шаркал подошвами и внимательно рассматривал носки своих сапог. Молчание затянулось; когда Сплин наконец заговорил, товарищеские нотки из его голоса полностью испарились. - Ладно, солдат, раз ты настаиваешь... Надеюсь, остальные парни об этом не пронюха-ют. Пропусти обед и отправляйся сейчас же. Вот пропуск. Он нацарапал что-то на клочке бумаги, презрительно швырнул его, развернулся и за-шагал прочь, оставив Билла униженно ползать по полу. Судя по корабельному указателю, капеллан занимал каюту 362-В на 89-й палубе. Билл спускался в бесчисленные люки, петлял по коридорам, карабкался по сходням, пока, нако-нец, не оказался перед металлической дверью, утыканной заклепками. От усталости на лбу у него выступили крупные капли пота, в глотке пересохло. Он поднял руку и тихо постучал. Через несколько мучительно долгих секунд раздалось глуховатое: - Да, да, войдите. |
