Когда мы вынырнули из тоннеля юго восточной скоростной магистрали на Массачусетс пейк, стоял еще яркий солнечный день. Хоук сидел за рулем в шубе, под ней – черный свитер с высоким воротом, кожаные джинсы, на ногах черные ковбойские сапоги. Отсюда дорога начала заворачивать на запад. В нескольких километрах от Вустера небо начало заволакивать.

– Прогноз не врет, – бросил Хоук.

– Закончить бы все побыстрее, – сказал я.

– Слушай, ты знаешь, что Эстэва замочил Роджерса, – сказал Хоук. – Знаешь, что пацаненка тоже он грохнул.

– Ну?

– Но ты не сможешь этого доказать без показаний женщин. А может даже и с ними не сумеешь.

– Для Кэролайн это будет слишком тяжело, – сказал я. – Для Хуаниты, пожалуй, еще тяжелее.

– Хуанита – стерва.

– Это точно.

– Значит, ты хочешь устроить так, чтоб эти сволочи попытались убить тебя, и тогда мы сможем разделаться с ними?

– Могут и не пытаться, тогда мы загребем их на покупке наркотиков.

– Если Лундквист подпишется на подобную аферу.

– С ним все будет о'кей.

– Думаешь, Эстэва даст тебе уйти, после того как ты двинешь ему его же кокаин?

– Нет.

– Значит, уверен, что они попытаются разделаться с тобой, а мы попытаемся их опередить?

– Да.

– Не проще ли подкатить к нему домой и опередить, пока он нас не видит?

– Проще, но я так не могу.

– Я знаю, что не можешь, только никак не врублюсь почему.

– Помнишь тех типов в Мэне, которых засадили за то, что они стреляли по медведям в клетках?

– Ни один медведь их, ясное дело, задрать не мог.

– Ты бы так смог?

– Нет, – сказал Хоук.

Я промолчал.

– Гнилая аналогия, – сказал Хоук.

Небо впереди почернело, прочертилась граница, за которой встала стена снега. Мы мчались прямиком к ней.

– Конечно, – сказал я.

Глава 35

На уитонском шоссе, в сотне ярдов от его начала, находилось небольшое серое здание с островерхой крышей. Согласно вывеске, здесь продавали кофе и булочки с горячими сосисками. Хоук свернул с дороги и остановился рядом с «олдсмобилем», припаркованным напротив кафе. Из машины в овчиной дубленке, джинсах и тяжелых ботинках вышел Лундквист. В руках – дробовик. Я открыл дверцу и откинул спинку сиденья. Лундквист забрался в фургон и сел прямо на пол.

– Я здесь сам по себе, – сказал Лундквист. – Если из этого ни черта не выйдет – я просто отдыхал в свое свободное время.

Я познакомил его с Хоуком.

– Это не ты как то обстряпал в Вустере дельце для Клиффа Каракса? – спросил Лундквист.

Хоук осклабился, но ничего не ответил.

– Ты, – сказал Лундквист. – Но этого никто никогда не докажет.

Открыв дверцу, Хоук вылез из машины и снял шубу – под мышкой висела внушительная пушка, 44 й калибр.

– Вон ту сумку не подбросишь? – попросил он Лундквиста. – Маленькую.

Лундквист подал ему сумку. Хоук вытащил из нее спортивную куртку «Ред Сокс» и напялил на себя. Сев на место водителя, он сменил ковбойские сапоги на высокие белые кроссовки. Зашнуровал их. Напялил на голову морскую фуражку. Вынув из сумки огромные кожаные перчатки, гораздо большего размера, чем требовалось даже ему, положил их на приборную панель. Достал автоматический пистолет двадцать пятого калибра – величиной с ладонь Сьюзен – и сунул его в карман куртки. Потом аккуратно повесил шубу на плечиках в салоне фургона, сунул сапоги в сумку, поставил в машину, залез в нее сам и захлопнул дверцу.