– Эрику, – прозвучало еле слышно.

Я едва понял ее.

– Вальдесу?

– Да.

Я ждал.

– Мы... Мы были... близки. И... он постоянно спрашивал меня, не знаю ли чего нибудь, что дало бы ему возможность подступиться к кокаину.

Она замолчала. Дышала она тяжелее и громче, чем говорила: от волнения ей не хватало воздуха. Глаза блуждали по комнате, ничего не видя.

– И...

– И я рассказала ему о том, что услышала от Кэролайн, – торопливо выдохнула она из себя.

– Что он кормится денежками Эстэвы и спит с его женой?

– Да.

– А Вальдес? Он спал с Эмми?

– Нет.

– Вы говорили, что спал.

– Я солгала.

– Зачем? – спросил Хоук.

Она не ответила, только покачала головой и опустила глаза.

– Из соображений этики, – ответил я Хоуку за нее. – Она не хотела рассказывать мне о том, что узнала от своей пациентки, но она хотела, чтобы я знал, что Эмми погуливает на стороне, чтобы заставить меня приглядеться к ней пристальней и самому выйти на Бейли.

– Она не рассказала тебе о Бейли потому, что это была тайна ее пациентки, и она не имела права ее разглашать, так?

– Да. Она просто сказала мне, что Эрика убил Бейли, потому что был подлецом и негодяем.

– Но Вальдесу то она выложила все, – сказал Хоук.

– Из любви, – пояснил я.

– Горячей, – сказал он.

– Которая его и убила.

Хуанита отвернулась от нас, прислонившись к косяку арочного прохода и уставившись невидящим взглядом в пустую столовую.

– Поэтому я и сказала вам, что Эрика убил Бейли Роджерс, – проговорила она, стоя к нам спиной. – Я знала, что Эрик разговаривал с ним об этом.

– Шантажировал, – сказал я.

Она сказала, не оборачиваясь:

– И Бейли его убил.

– Был вынужден, – сказал Хоук.

– Эрик был молод, – говорила Хуанита. – Ему хотелось стать героем. Хотелось получить Пулитцеровскую премию.

Хоук молчал. Я тоже. Мы смотрели на сгорбленные плечи Хуаниты. Тишину нарушало только приглушенное бормотание соседского телевизора.

– Значит, вы рассказали мне о Бейли в надежде, что я сам до всего докопаюсь, а вы останетесь в стороне?

– Да. – Ее голос долетел до меня эхом, отраженным от стен столовой.

– Но я не докопался.

Хуанита молчала. Спина застыла в напряжении. Над головой вился сигаретный дым. Мы ждали.

Тишина.

Хоук почти неслышно прошел мимо нее в столовую и, повернувшись, тихо выдохнул ей в лицо:

– И?..

Она медленно перекатилась спиной по косяку, отвернувшись от Хоука и повернувшись ко мне, глядя в никуда глазами сомнамбулы. Казалось, она не замечала ни меня, ни капризов погоды за окном.

– И я пошла к Фелипе Эстэве, – проговорила она. – И рассказала ему.

Глава 33

Мы возвращались к Кэролайн вместе с Хуанитой. В злономеренности ее не обвинишь, но благие побуждения этой женщины, черт бы ее побрал, оборачивались злом. Поэтому я хотел держать ее под присмотром. Она не возражала. Выглядела так, словно эмоционально высушена. Когда мы вошли в дом, глаз на Кэролайн она не подняла. Едва ли взглянула и на Сьюзен, когда я представил их друг другу. Мне не следовало бы говорить «доктор Сильверман».

Мы расселись в гостиной Кэролайн траурным кружком. Снова повалил сильный снег.

Мерещилось шотландское виски в высоком бокале, с содовой и кусочками льда. В двух высоких бокалах.

– Итак, – прервал я свои мечтания, – мы знаем, но, по всей видимости, не сможем доказать, что Эрика Вальдеса убил Бейли Роджерс из за того, что тот пытался шантажировать его любовной связью с Эмми Эстэвой и покрывательством наркобизнеса в Уитоне.