– Теперь нам придется вывозить тайно еще и Джона, – безрадостно заметил Ник.

– Может, их вместе замаскировать в фургоне? – предложил Майкл. – Лондон – Дувр, затем на пароме до Остенде, а там прямо до Восточного Берлина. Дальше – Москва.

– Не поеду я ни в какую чертову Москву! – сказал Джон, оторвавшись от газет. – Я поеду в Ирландию и, даже если меня арестуют, все равно издам свою книгу. По нашим законам, Крис – не шпион, а политический преступник, следовательно, я не попадаю под уголовные законы и отделаюсь двумя тремя месяцами тюрьмы!

– Ты с ума сошел, Джон, – сказал Рептон. – Тебя выдадут английским властям!

– Тогда на мою защиту встанет вся Ирландия!

– Где твой здравый смысл, Джон? – пытался уговорить его Майкл.

– Вдвоем мы их не повезем, это большой риск. Первым в любом случае мы должны вывезти Криса. Самое время сделать это перед Рождеством, когда расслабляется даже полиция.

Майкл и Ник ушли из дома весьма встревоженными. Джон уже приступил ко второй бутылке виски.

– Как же им удалось узнать о тебе, Джон? – не переставал удивляться Рептон.

– Хочешь я тебе скажу? Только тебе одному. Как мы с тобой договаривались перед побегом? Все это дело даст мне возможность написать книгу! Но написать книгу – это четверть успеха, главное – паблисити! А до сих пор паблисити имел только Рептон!

– Я   тебя не совсем понимаю.

– Я сам   сообщил полиции, где стоит машина. А она принадлежит моему приятелю, который, естественно, назвал мое имя. Ты понял?

– Понял, – ответил Крис без особой радости.

– Ты на меня не обижаешься?

– Нет, Джон, я не могу обижаться на тебя, я обязан тебе жизнью.

– Ты понимаешь, что моя жизнь – это книга?

– Понимаю, Джон.

– Тогда давай выпьем! За нашу дружбу!

Брайен налил виски, обнял Криса за плечи и запел какую то ирландскую песню.

Наступила середина декабря, Англия мягко входила в приятное рождественское состояние, и дело Рептона ушло на последние страницы газет.

17 декабря 1966 года вечером Ник в сопровождении своей жены вышел к фургону, в котором стояла софа и где уже возились его двое детей. Типичная английская семья собиралась провести несколько дней за границей, и в этом не было ничего необычного. Фургон благополучно подрулил к дому в Хемстеде, и все поднялись в квартиру, где их ожидали Майкл, Джон и Крис.

– До встречи в Москве, – сказал Рептон, пожимая руку ирландцу.

– Ты меня уговорил, но не убедил, – ответил Джон.

– Брось эти шутки, я уже переклеил твою фотографию в свой паспорт! – возмутился Майкл.

Затем Ник и Рептон спустились к фургону, где для беглеца было оборудовано укромное место в софе. Было уже темно, на фургон никто не обращал внимания.

– Возьми, если захочешь пить, – сказал Ник и дал Рептону резиновую грелку. – Все будет хорошо, ты все таки йог!

Спустилась жена Ника с детьми, и фургон взял курс на Дувр, откуда ровно в полночь отправлялся паром на Остенде. Рептон сначала чувствовал себя хорошо, дети играли над ним, и он старался не двигаться, однако от резиновой грелки шел острый запах и он стал задыхаться. Пришлось несколько раз стукнуть, как договорились, по полу, пока Ник наконец не услышал и не остановился. Его жена Энн, больше всех переживавшая во время путешествия, вывела детей. Грелка была выброшена, и Рептон получил возможность размяться.

Пограничный контроль прошел на редкость легко: страж проверил паспорта, заглянул в фургон, увидел спящих детей и дал команду двигаться дальше. На пароме, отправив жену с детьми в помещение, Ник предложил Крису выйти и подышать воздухом, но тот предпочел перетерпеть.