Его возможный выход на свободу вызывал тревогу у Энглтона и его помощников, рассматривавших даже варианты уничтожения Носенко, слома его психики с помощью препаратов и помещения в сумасшедший дом.

Измученного Носенко полностью реабилитировали лишь в октябре 1968 года после специального разбирательства и выдали компенсацию в размере 137 052 долларов. Дело Носенко обернулось скандалом для ЦРУ и слушалось в конгрессе США, где действия американской разведки были признаны незаконными. Конгрессмен Сойер спросил директора ЦРУ Хелмса: «Вы знаете, что в большинстве штатов подобное обращение даже с животными привело бы вас в тюрьму?» Хелмс не ответил.

Неутомимый Голицын отнюдь не ограничивался Соединенными Штатами, он рассматривал себя как фигуру глобального масштаба, борца с КГБ на всей планете.

Он указал на засилье советской агентуры в руководстве французских спецслужб, в правительстве и даже в кабинете президента Шарля де Голля.

Перепуганные французы создали целую группу следователей, которые вели работу с Голицыным, утверждавшим, что во Франции на Советы работает целая группа «сапфиров» и «топазов».

В результате домыслы просочились в прессу, которая начала муссировать связь с КГБ двух известных французских политиков – Жака Фоккара и Луи Жокса, бывшего посла в Москве, а также крупного дипломата Жоржа Горса. Однако дальше этого дело не пошло, указанные лица подали в суд по закону о клевете и выиграли процессы.

Одновременно Голицын запустил свои щупальца и в Канаду. К 1970 году объектом разработки канадской контрразведки стал ее сотрудник Беннет, которого там недолюбливали, поскольку он носил длинные волосы и твидовые пиджаки с нашитыми на локти заплатками из замши (в спецслужбах не любят выпендрежа).

Канадская служба безопасности опасалась, что Беннет использует для связи с КГБ голубиную почту, так как выследили, что он часто выезжает в лес и достает из автомобиля проволочную клетку. На самом деле Беннет ловил черных белок в своем саду и, будучи добряком, выпускал их на волю в лесу.

И тут дело не выгорело!

Особенно развернулись Голицын с Энглтоном в Лондоне, где наш перебежчик в 1963 году морочил головы англичанам целых четыре месяца и задал загадок на несколько лет вперед.

Англичанам был подарен целый детектив.

В 1963 году от малоизвестной болезни внезапно скончался лидер английских лейбористов Хью Гейтскел и его место занял Гарольд Вильсон, в 1964 году победивший на выборах и ставший премьер министром.

Вильсон одно время был близок к левому крылу партии, многими считался если не «красным», то «розовым», прежде частенько бывал в СССР, являясь советником английской фирмы, импортировавшей наш лес, и на этом деле зарабатывал приличные деньги. Постепенно Вильсон отошел от левого крыла к центру и был избран заместителем лидера партии.

Детектив Голицына был прост: Гейтскела хитроумно убил КГБ, дабы протолкнуть на его место своего агента влияния, который вывел бы Англию из НАТО, навеки поссорил с Соединенными Штатами и развалил всю западную систему безопасности.

Колокол ударил так громко, что в Лондон прилетел сам Энглтон.

После бегства в Москву дипломатов Берджесса и Маклина, а в 1963 м окончательного ухода из Бейрута подозреваемого почти десять лет Кима Филби английские спецслужбы рассматривались в ЦРУ как слабое звено, насквозь проеденное вражескими «кротами».

К тому же в 1963 году ярким пламенем заполыхало дело военного министра Джона Профьюмо, сожительствовавшего с обольстительной проституткой Кристин Килер, которая, в свою очередь, делила ложе с помощником военно морского атташе Евгением Ивановым.

Вся эта история, в которой на самом деле и не пахло шпионажем, оказалась словно специально сочиненной для двух фанатиков (кстати, успешно обыграна лейбористами, отправившими в отставку самого премьер министра Макмиллана), у обоих не было сомнений: Кристин – это агент Кремля, через нее Иванов черпает у военного министра самые ценные секреты.