|
Она содрогнулась. - Хорошо, - проговорил дедушка, олицетворение здоровья и бодрости, такой добродушный и такой слабохарактерный. - Рад тебя видеть, дорогая. Я знаю, что у тебя нет времени остаться, верно? Почему бы тебе не позволить нам отправить тебя назад в Вашингтон? Как сказала твоя бабушка, этот парень, Бидермейер, делает для тебя много хорошего. Вот он, ее дед. Такой же высокий, как Джеймс, или по крайней мере был когда-то таким же высоким. Человек, который всю жизнь жил по правилам, установленным его женой или, может быть, его отцом. Человек, который не будет возражать, если кто-то отклонится от установленного курса, но который ни за что не станет заступаться за этого смельчака, если его жена находится где-то поблизости. Салли всегда считала его таким милым, таким добрым, но сейчас дед и не подумал к ней приблизиться или... Боже правый, что же он на самом деле о ней думает? И почему его губы так непринужденно поджаты? Она объяснила: - Я была в Коуве, погостила немножко у тети Амабель. - У нас не принято говорить о ней, - сухо проговорила бабушка. Теперь она стояла прямо, будто аршин проглотила, и от этого казалась выше. - Она сама выбрала свой путь, что посеяла, то и... - Амабель очень счастлива. - Это невозможно! Она опозорила и себя, и нашу семью, выйдя замуж за этого нелепого человека, который зарабатывал на жизнь рисованием. Представьте себе, он рисовал картины! - Тетя Амабель - прекрасный художник! - Это просто баловство, не более того. Твоя тетка чем только не увлекалась! Если она действительно хороший художник, то почему мы о ней не слышали? Ее имя никому не известно. Она живет в своем захолустном городишке и зарабатывает жалкие гроши. Тебе следует забыть о ее существовании. Твой дед и я - мы оба сожалеем, что ты с ней виделась. Мы не можем дать тебе денег, Сьюзен, и уверена, что твой дед со мной согласится. Думаю, ты сама понимаешь почему. Салли посмотрела прямо в глаза бабушке. - Нет, я этого не понимаю. Объясните, почему вы не дадите мне денег. - Сьюзен, дорогая моя, - начала бабушка тихим, успокаивающим голоском. - Ты не совсем здорова. Нам очень жаль, что так случилось, и мы, наверное, несколько озадачены этим обстоятельством, потому что в нашей семье никогда ничего подобного не бывало - разумеется, не считая твоего дяди Джеффри. Мы не можем дать тебе денег, потому что ты можешь bnqonk|gnb`r|q ими себе же во вред. Ты можешь присесть с нами или даже остаться переночевать, а мы позвоним доктору Бидермейеру. Он мог бы за тобой приехать. Доверься нам, дорогая. - Да, Сьюзен, доверься нам. Мы всегда тебя любили, всегда желали тебе самого лучшего. - Вы имеете в виду, любили так же, как свою дочь - мою мать, когда отослали ее обратно к мужчине, который ее избивал? - Сьюзен! - Это правда, и вы оба прекрасно это знаете. |
