|
("Внимание! внимание!" раздалось между гостями, и вместе с тем ясно было слышно, что мистер Киттербел всхлипывал.) Да не забудет он впоследствии тот долг, которым он обязав им, и да не подвергнутся они несчастному опыту самой страшной истины, - что неблагодарное дитя острее ядовитого жала змеи".
Мистрисс Киттербел не вынесла. С платком у глаз и в сопровождении многих дам, она бросилась из комнаты, оставив дражайшую половину свою почти в таком же положении, и в коридоре предалась сильной истерике. Едва ли нужно прибавлять, что это обстоятельство совершенно нарушило гармонию текущего вечера. Уксус, одеколон и холодная вода требовались теперь в таком количестве, как требовались перед тем за несколько минуте негус, пирожное и конфекты. Мистрисс Киттербел немедленно отведена была в свою комнату; музыканты замолкли; любезность кавалеров прекратилась, и гости потихоньку разошлись, Домпс убрался при начале суматохи и шел домой спокойным шагом и (дли него) с веселым духом. Хозяйка его дома готова была побожиться, что слышала, как Домпс, замкнув за собою дверь, захохотал самым особенным хохотом. Показание это так невероятно и носит на себе такой отпечаток неправдоподобия, что до сих пор еще оно не приобрело ни малейшего подтверждения.
С того времени, к которому относится наш рассказ, семейство мистера Киттербела значительно увеличилось: у него теперь два сына и дочь; и так как он в скором времени ожидает еще приращения к своему цветущему потомству; то сильно беспокоится о выборе почтенного восприемника. Во всяком случае, он положил обязать будущего кума своего двумя условиями: первое - кум должен дать торжественное обещание не говорить после ужина спичей, и второе - не должен иметь никаких сношений, ни связей с "несчастнейшим человеком в мире".
1851 |
