-  Чего это было? - испуганно, спросил Николаевич.

    -  Это была ловушка, - ответил я, постепенно приходя в себя, - только теперь непонятно для кого!

    Мой обидчик вскочил с земли и тоже побежал, но в другую сторону. Крик его скоро захлебнулся где-то в лесу.

    -  Он, ваше сиятельство, что, хотел тебя застрелить? - спросил Дормидонт.

    -  Да пошел ты со своим сиятельством! - рассердился. - Тоже мне, церемониймейстер!

    Проводник не понял, почему я рассердился и замолчал. Скоро мне стало неловко, что сорвал на нем зло, и я примирительно ответил:

    -  Ловушку устроил, прикинулся раненным, а когда я наклонился, выстрелил. Интересно, кто это был?

    -  По голосу, вроде, Кондрашка, - сказал Николаевич. - Зря он так, ты же его предупреждал! А чего ты ему сделал?

    -  Не знаю, попал куда-то саблей, утром разберемся.

    -  И чего людям надо, жили бы мирно, пахали землю, рожали детей! Нет, все нужно кого-то обидеть, над другими возвыситься! А того не понимают, что не Богу, а Сатане служат!

    -  Давай, Николаевич, оставим это разговор до победы. Как ты думаешь, пойдут ваши мужики опричников бить?

    -  Боязно ночью-то воевать, как бы чего не случилось, - тяжело вздохнув, ответил он. - Может быть, лучше утра подождем?

    -  Можно и подождать, - сказал я, ежась. Меня после выстрела в упор, продолжала бить внутренняя дрожь. - Только к утру их меньше не станет и у них оружие!

    -  Ничего, теперь как-нибудь отобьемся. Вдруг, ты за ночь еще кого-нибудь подстрелишь. Главных заводил больше нет, а с остальными может, и договоримся. Мужики то все наши, деревенские. Сатана их смутил, вот они облик человеческий и потеряли. А слово хорошее услышат, глядишь и покаются.

    -  Как знаете. Нам с товарищем, главное до вашего барина добраться. Очень барин его чем-то обидел!

    -  Чем обидел-то, неужто тоже убил, кого из родичей? - подал голос Дормидонт.

    -  Сам не знаю, не хочет он об этом говорить, а в душу лезть к человеку самое последнее дело. Захочет, сам все расскажет.

    -  Это как водится, - согласился Николаевич, зевая.

    Глава 19

    К утру «опричники» исчезли из леса. Напоминанием о них остался обгоревший труп Фильки Бешеного, пятна крови под деревьями, где они прятались и отрубленная рука с пистолетом. Все-таки меня вчера вечером не подвели ни сабля, ни реакция. Мужики с ужасом рассматривали уцелевшие Филькины сапоги со спекшимися ногами и особенно, мертвую руку, намертво вцепившуюся в рукоять пистолета. Теперь, когда пролилась первая кровь, на барскую пощаду больше никто не рассчитывал, и это, как ни странно, подняло дух сопротивления. Нашлись герои разыскать «опричников» по следам и разделаться с ними раз и навсегда.

    Впрочем, те скоро объявились сами. В стан прибежала какая-то женщина с криком, что на них напали «изверги» и хотят увести детей. Тотчас мужики, вооружившись, кто, чем смог, бросились спасать свое потомство. Когда мы добежали до места, где прятались женщины с детьми, оказалось, что там уже все спокойно и пострадавших всего двое, и те из числа нападавших.

    Я подошел к их растерзанным телам. «Опричников» отделали так, что от них осталось одно кровавое месиво. Женщины еще горели жаждой мщения и, похоже, гордились своими успехами. Наперебой начали рассказывать подробности.

    Главным победителем, как это ни странно, оказалась Матильда.