-  Не боязно? - спросил я его, когда разобрался с оружием и договорился с ним о взаимодействии.

    -  Конечно боязно, да что поделаешь, - ответил он. - Все в руках Господа, не попустит он свершиться несправедливости. А если перед ним грешен, то тому моя вина, наказание приму с послушанием.

    -  Надеюсь, до этого не дойдет, - машинально сказал я, уже не надеясь, что противник появится до темноты.

    В этот момент с противоположной ожидаемой стороны, вышел человек с обнаженной саблей, огляделся и пошел к становищу.

    -  Глядь! - нервно прошептал Дормидонт и вцепился мне в плечо.

    -  Вижу, - освобождаясь, ответил я.

    -  Стрели его, ваше сиятельство, чего ты ждешь!

    -  Рано еще, подождем, когда они все выйдут, - ответил я и проверил, не отсырел ли порох на полке.

    -  Смотри, какой страшный! - прошептал помощник. - Чисто черт!

    По мне же ничего страшного в лазутчике не было, обычный мужик, с короткими ногами и нескладной фигурой, только что с саблей и пистолетом за поясом. Шел он осторожно, видимо сам боялся нападения из засады.

    Возле костра задержался, долго смотрел на гаснущие угли, потом направился к шалашам.

    -  Стреляй, ваше сиятельство, ну, чего ты медлишь! - взмолился Дормидонт.

    Я свирепо на него посмотрел и он замолчал.

    Лазутчик уже дошел до ближнего к костру шалаша, заглянул в него и перешел к следующему. Не знаю, с какой скоростью он соображал, но только после четвертого или пятого, наконец, догадался, что в стане никого нет. Он вернулся к костру и по-разбойничьи свистнул в два пальца.

    -  Ага, сарынь на кичку, - прокомментировал я.

    -  Чего? - не понял Дормидонт, но объяснять ему историческую команду Стеньки Разина, было некогда, из леса вышла группа вооруженных людей, ведя в поводу лошадей.

    -  Вот теперь можно и выстрелить, - объяснил я «подручному», - как сойдутся вместе, мы их и напугаем!

    «Опричники» действительно сошлись у костра и начали о чем-то спорить. Я выделил из них для себя «офицера», тот был лучше одет, в высокой шапке, скорее всего, красного цвета - в сумеречном свете точно определить было невозможно, высоких сапогах и повадками лидера. Он молча слушал, как спорят товарищи, и постукивал себя по ноге нагайкой.

    -  Ну, что же приступим, - приказал я сам себе, наведя мушкетон, на предполагаемого лидера.

    Сухо щелкнули кремни, с шипением вспыхнул порох на полке и «тишину осеннего леса разорвал гром выстрела», как по такому поводу сказал бы более чем я романтически настроенный человек.

    -  Заряжай! - приказал я Дормидонту, отбрасывая разряженный мушкетон, и уже целился из второго.

    Выстрел да еще неожиданный и громкий, произвел на опричников самое неприятное впечатление. Двое, предполагаемый командир и стоящий рядом с ним давешний лазутчик упали, а остальные, вместо того чтобы разбегаться, кто куда, любовались поднимающимся к небу пороховым облачком. Второй заряд оказал еще более разрушительное действие, на земле оказалось еще трое. Только теперь до сельского воинства дошло, что происходит и оно в полном составе, оставив лошадей, бросилось под защиту деревьев.

    Спустя считанные мгновения становище опустело, и на его территории остались только лошади, беспорядочно мечущиеся на открытом пространстве.