— Андабат… — выкрикнул Вер, и будто кузнечный молот ударил по металлу.

Глава 4

Августовские игры 1975 года (продолжение)

«Покойный Руфин Август не сделал никаких распоряжений о том, кто должен исполнять обязанности императора, пока Постум Август находится в младенческом возрасте и не может принять на себя всю тяжесть государственных дел. Сенат постановил, что должность диктатора получит старейший сенатор. Диктатором, скорее всего, станет Макций Проб. Срок его полномочий ограничен пятью годами». «Сегодня день богини изобилия Опы». «Сегодня состоится свадьба Енбита Пизона и Сервилии Кар».

«Акта диурна», 8-й день до Календ сентября [18]

Как Гимп восстановил себе ноги, Ариетта не видела. Ни один гений, пусть даже и бывший, не позволит простому смертному смотреть, как заживают его раны. Гимп попросил чистой воды, бинтов и оливкового масла. Потом велел выйти и запереть дверь.

Ариетта сидела на кухне и рассматривала желтоватый потрескавшийся потолок с узким фризом, слушая, как, надрываясь, сипит паром чайник на плите. И тут вошел Гимп в розовом халате до пят, шаркая пушистыми белыми домашними туфлями. Ее халат, ее туфли… Он прекрасно ориентировался в ее доме.

— Странно, — заметила она. — Ты можешь за пару часов заживить ужасные раны. Но не можешь восстановить зрение. Если у тебя есть способность к регенерации, то она должна быть во всем. Так?

— Глаза — не ноги… Чтобы перебороть слепоту, нужно нечто другое, нежели умение наращивать мясо.

— Так ты не можешь видеть или не хочешь

— Гении никогда не говорят о себе правды. Потому что и сами ничего не знают о себе. Они довольно точно оценивают окружающих людей, но себя — никогда.

Ей не нравилось, как он говорил. Будто не ей и не себе, а кому-то третьему. И этот третий явно требовал от гения слишком многого.

— Ты что-то задумал? — спросила Ариетта.

— Когда я освобождался, одна мысль посетила меня. Я подумал: «Зря убегаю». Рано или поздно ловцы меня поймают. Так зачем же откладывать на потом. Пусть поймают раньше.

— Зачем? Это же самоубийство. Ловцы тебя убьют.

Гимп отрицательно покачал головой.

— Я все больше и больше склоняюсь к мысли, что ловцы не убивают гениев. Убивают люди. Ради платинового блеска, который после мучительной смерти остается на земле. Ты ведь знаешь: чем больше гения мучить перед смертью, тем больше платины. А впрочем — это домыслы. Я думаю — платины в гении столько, сколько в нем гениальной сути. А ловцы… Им платина не нужна. Им нужно что-то другое. И я хочу узнать — что.

Ариетта пожала плечами — Гимп пытается играть роль гения Империи после того, как его лишили должности. Это раньше он мог взять под крыло полмира. А ныне? Ему остается только носиться по улицам, вынюхивая маленькие тайны. Простой соглядатай счастливее его. Хотя бы потому, что у соглядатая есть хозяин, которой за эту тайну щедро заплатит. А гений Империи ныне бездомен и бесприютен. Безларник — что о нем еще можно сказать. И к тому же слеп. И слишком уязвим. Однако Ариетта не могла ему отказать. Гениям не отказывают.

— Что толку, если ты узнаешь. А дальше что? Ты никому ничего не сможешь сообщить. Более идиотского плана придумать нельзя.

— Надо перейти Рубикон.

— По-моему, гении его перешли. В тот день, когда вас швырнули на землю.

— Затея безумная, — согласился Гимп. — Самая безумная из всех безумных затей. Но у нее есть некоторые блестящие черточки. Что-то вроде блесток, которые матроны нашивают на свои столы.