– Антонелла, прошу тебя! Скажи, о какой войне ты говоришь?

Она попыталась вырваться.

– Грубиян! Пусти меня! Что я могу сказать? В прошлом случились тысячи войн, откуда мне знать, с какой из них ты явился?

Корсон отпустил ее. Глаза застилал туман. Он машинально потер лоб.

– Антонелла, помоги мне. Ты когда‑нибудь слышала о войне между Солнечной Державой и князьями Урии?

– Кажется, это было очень давно. Последняя война на этой планете закончилась больше тысячи лет назад.

– Люди воевали с урианами?

– Нет. Люди живут с ними в мире вот уже шесть тысячелетий, если не больше.

– Значит, – спокойно сказал Корсон, – я последний из уцелевших в войне, которая закончилась больше шести тысяч лет назад. Срок давности давно истек.

Она вскинула голову и посмотрела на него огромными от удивления глазами. Потом произнесла бесцветным голосом:

– Срока давности не существует. Это было бы слишком просто. Война проиграна, и – раз! – вы переноситесь как угодно далеко в будущее, уходите от наказания, можете начать все сначала... Боюсь, ты недооцениваешь Службу Безопасности.

– То есть...

Ему понемногу открывалась кошмарная правда. Много веков, а то и тысячелетий назад люди научились перемещаться во времени. И вот побежденные генералы и свергнутые диктаторы отправились искать убежища в прошлом или в будущем, чтобы не сдаваться на милость победителя. А мирные века были вынуждены защищаться от всех этих захватчиков, иначе войны длились бы до бесконечности, перекрещиваясь и сплетаясь в нескончаемую сеть, то и дело разрываемую неопределенным исходом постоянно начинающихся сражений. Служба Безопасности охраняла время. Ей не было дела до мелких стычек на планетах, но, контролируя космос и перемещения во времени, она не позволяла никакой войне разрастись до масштабов Галактики или Истории. Головокружительная задача! Такое невозможно вообразить, как невозможно представить все неисчислимые варианты бесконечного будущего.

И вот он, Джордж Корсон, внезапно выплывший из глубин прошлого, заблудившийся в веках солдат, автоматически стал военным преступником. Перед его глазами промелькнула вся война между Солнечной Державой и повелителями Урии. Обе стороны сражались не на жизнь, а на смерть и были беспощадны. Раньше ему бы и в голову не пришло, что человек может проявить милосердие к урианину. Но прошло шесть тысяч лет – или больше? Теперь ему было стыдно за себя и за своих погибших товарищей, за землян и за уриан, мучительно стыдно за ту радость, которую он ощутил, узнав, что Бестия доставлена по назначению...

– Вообще‑то я не совсем военный преступник, – промямлил он. – Да, я участвовал в той древней войне, но разве кто‑нибудь спрашивал, нравится ли мне это? Я даже родился во время войны. Потом вырос, стал солдатом, и, хочешь не хочешь, пришлось воевать. И я не пытался уйти от своего долга, сбежав в будущее. Я попал сюда в результате... аварии или, точнее, эксперимента. Я готов подвергнуться любой проверке, только без ущерба для моей личности. Думаю, мне удастся убедить любого беспристрастного судью.

Две слезинки скатились по щекам Антонеллы.

– Как бы мне хотелось тебе верить. Ты не представляешь, как я страдала, когда мне сказали, кем ты был... Ведь я люблю тебя с первой встречи. Думала, у меня не хватит сил выполнить эту миссию.

Корсон обнял ее и поцеловал.

В одном он был теперь уверен. Он еще увидится с этой девушкой, отыщет ее в своем будущем, где Антонелла еще не встречала его. Он пока не совсем понимал, каким образом, но их судьбы переплелись. Он видел ее впервые, а она уже знала его. Когда‑нибудь все окажется наоборот. Сложновато, но хотя бы не бессмысленно, как все остальное...

– Есть на этой планете правительство? – спросил он. – Я должен кое‑что ему сообщить.