|
По этому же принципу он отбирал тела, стараясь не использовать похожие экземпляры. Памятуя свою первую попытку, он решил снабдить реанимированных женщин сексуально нейтральными личностями, но увидев, что из этого получилось, он, несмотря на все свое отвращение, ввел в матрицы женскую соблазнительность. Другой занимавшей его проблемой была стабильность искусственных личностей – слишком короткий срок существования матриц мог погубить весь план. Но как же противно было наделять полуживых долгим существованием! Хоть Корсон и внушал себе, что это всего лишь машины, его всякий раз тошнило при мысли о том, что могут с ними сделать солдаты Верана. В конце концов он ввел в матрицы вероятную длительность стабильного состояния около сорока восьми часов с погрешностью примерно десять процентов. По истечении этого времени рекруты Верана должны были утратить всю видимость жизни и, при отсутствии необходимого оборудования, умереть окончательно. Если все сложится так, как он надеется, на все потребуется не больше нескольких часов, а то и минут. Если нет – план рухнет. Веран успеет снова подчинить своей воле солдат, даже если ему придется безжалостно перебить новобранок.
Тут Корсон спросил себя, сколько тел нужно будет реанимировать. Если женщин будет слишком мало – могут вспыхнуть ссоры между солдатами, которые в таком случае, вероятно, обратятся к своему командиру, чтобы он их рассудил. Но слишком большое количество будет сложно доставить на место – а эту проблему Корсон еще не решил, – и вдобавок такое нашествие вызвало бы опасения маленькой армии Верана. По подсчетам Корсона, у полковника было примерно шестьсот человек, и, поразмыслив, он решил реанимировать две тысячи женщин. Одному ему потребовалось бы на это слишком много времени. Без всякого энтузиазма он сперва вживил особые матрицы двадцати женщинам, чтобы они смогли ему помогать. Это были послушные, точные, неутомимые орудия. Вскоре он уже с трудом сдерживался, так хотелось рявкнуть на них. Их молчание и неизменная улыбка действовали ему на нервы. А ведь у меня под рукой, подумалось ему, армия самых сильных и преданных рабынь, войско самых бесстрашных амазонок, гарем самых услужливых одалисок, о каких не могли и мечтать самый богатый промышленник, самый честолюбивый военачальник и самый сластолюбивый султан. Но нет, это, пожалуй, не для меня. Когда ему стало ясно, что он сможет оживить две тысячи женщин за несколько часов, он задумался, как же их всех одеть и перевезти на Урию. В мавзолее не нашлось никакой одежды. Зачем она бабочкам, с горечью подумал Корсон. Он совершил несколько набегов на соседнюю звездную систему и в конце концов, с десяток раз переместившись во времени, набрел на склад военного снаряжения и ограбил его без зазрения совести. Он надеялся, что подобная кража не вызовет серьезного потрясения в истории этой планеты. В конце концов, он по опыту знал, что, несмотря на автоматизированный учет, из интендантств всех времен и всех армий Вселенной исчезали иногда целые склады, причем без особых последствий. Какой‑нибудь чиновник проведет несколько бессонных ночей, придумывая более или менее правдоподобную историю, чтобы объяснить беспорядок в накладных. В худшем случае его отдадут под суд. Впрочем, такие люди историю не делают. Следующим делом был транспорт. Корсон хотел было запросить Эргистаэл, но потом решил, что поступит так лишь в самом безвыходном положении. Сама мысль, что придется обратиться за советом к богам Эргистаэла, казалась ему невыносимой. Он слишком хорошо помнил снисходительное презрение, сквозившее в Голосе. Пусть он только пешка в чужой игре, но скорее согласится пройти все круги ада, чем стать роботом! Пусть его точка зрения инфантильна, но это его собственная точка зрения. В конце концов он нашел способ, хоть и лишенный элегантности, но представлявшийся вполне конкретным. С помощью своих ассистенток он снял несколько внутренних стенок мавзолея – больших металлических щитов, – из которых соорудил просторный и относительно герметичный ящик. |
