Когда он сделал полный поворот ошейника, тот раскрылся, и две половинки его полетели на землю. Корсон поймал их, подержал минуту в руках, разглядывая. Края оказались гладкими, будто половинки были не скреплены, а просто плотно приложены друг к другу. Он небрежно отбросил их в сторону.

Для чего Веран так повел себя? Надеялся бежать в такую даль, где Корсон был бы ему не страшен? Или ощутил какую‑то солидарность с ним? Наконец Корсон нашел верный ответ. Веран хотел захватить гиппрона, чтобы попасть в Эргистаэл. Его место было там. И если Эргистаэл – это ад, то именно туда он и попал...

Корсон направился к лагерю, собираясь найти какого‑нибудь гиппрона. Война кончилась. Еще несколько часов – и люди Урии возьмут ситуацию в свои руки. Сопротивления не будет. Умирающих уже прикончили, несколько солдат пытались перевязать раны. Повсюду валялось оружие. Но того, чего так боялся Корсон, не произошло: солдаты не насиловали женщин. Некоторые робко прогуливались в окружении трех‑четырех красоток. Другие, усевшись на траву, пытались завести разговор. Они казались удивленными, даже напуганными тем, что встретили полную покорность. Может быть, они даже были разочарованы. Через сорок восемь часов они разочаруются еще больше, подумал Корсон.

Он увидел солдата в ошейнике, с отсутствующим видом сидевшего на лафете орудия и подпиравшего голову руками. Корсон тронул солдата за плечо.

– Вот ключ, – сказал он. – Ключ от ошейника.

Человек поднял голову. Корсон прочел в его взгляде изумление, непонимание, внезапный испуг. Он повторил:

– Ключ от ошейника.

Потом нагнулся и открыл ошейник. Протянул две его половинки солдату, и тот наконец слабо улыбнулся.

– Держите ключ, – сказал Корсон. – Другие тоже носят эти штуки. Займитесь ими.

Солдат кивнул, но лицо его не выразило радости. Да, он избавился от ошейника. Но никакой ключ не мог избавить его от воспоминаний о Веране, от призрака мертвого командира.

Корсон без помех выбрал себе гиппрона. Тщательно, пожалуй, даже слишком, надел на него упряжь. Все кончено, он сделал свое дело. Ему оставался лишь прыжок на пляж, где – ему хотелось в это верить – ждет его Антонелла.

И Совет Урии. Сид, Сельма и Ана. Его друзья.

37

На пляже лежала на животе обнаженная блондинка. Одна. Не то спала, не то находилась в контакте. На песке не было никаких других следов, кроме следов женщины. Корсон сел рядом и стал ждать, когда она проснется. Время у него было. Вся вечность, на которой стоял Эргистаэл...

Он расслабился. Он прошел свой путь до конца. Теперь можно смотреть на море и пересыпать песок из ладони в ладонь. Когда‑нибудь он тоже научится управлять временем. В конце концов, у него уже есть кое‑какой опыт.

Женщина зашевелилась. Потянулась, перевернулась на спину, села и протерла глаза. Корсон узнал ее.

– Флория ван Нейль?

Она кивнула и улыбнулась. Но улыбка ее была принужденной, почти грустной.

– Где они? – спросил Корсон. Женщина, казалось, не поняла, и он прибавил: – Сид, Сельма и Ана. Я должен отчитаться перед Советом Урии этого тысячелетия...

– Произошло изменение, – тихо сказала Флория. – Благодаря вам оно не было слишком сильным. Но на этой вероятностной линии их не существует.

– Они умерли? – вздрогнул Корсон.

– Их никогда не было.

– Я ошибся, – сказал Корсон, – ошибся местом, временем или, быть может, Вселенной.

– Вы стерли их. Они были вне истории. И ваше вмешательство их вычеркнуло.

Корсон почувствовал, как кровь отхлынула от лица.