|
– Не надо меня обманывать. Снимайте пиджак, снимайте, ваше оружие меня не пугает. Мне всегда интересно смотреть на вооруженных людей: это помогает мне ощущать себя сильнее собеседника. Ведь сила духа значительно сильнее силы материальной. Разве не так? – Возможно, – согласился Айсман. – Нас здесь никто не слышит? – Никто, – ответил Чжу Ши. – Кроме вашего чемоданчика. – Ладно. Я рад, что вы ничего не забыли. Вас не очень удивил наш визит? – В определенной мере удивил. – Прошло двадцать лет – и на тебе, как снег на голову, да? – Меня удивило не это. Меня больше удивила ваша неподготовленность к встрече со мной. Айсману понравилась эта конкретность: – В чем вы видите нашу неподготовленность? – Хотя бы в том, что вы начали искать меня в храме. Следовательно, вы не представляете государственные службы. В противном случае люди из вашей миссии заранее установили бы, когда я занят в храме. – Вы правы. Мы не представляем государственную службу. Мы представляем интересы одного из наших промышленных объединений. – Понимаю. Какие у вас вопросы? – Сначала хотелось бы услышать подтверждение вашего согласия помогать нам и впредь. – Я теперь не занимаюсь мирскими делами. Меня волнует дух человеческий, а не сила. – Стоит ли предъявлять ваши расписки в получении денег у Шелленберга и несколько рапортов в РСХА? – Зачем? Я помню. Надеюсь, вы не решитесь шантажировать меня. – Конечно, мы не собираемся предпринимать необдуманных шагов. Нам нужна ваша помощь и консультация. Всего лишь. – Я к вашим услугам. – Нас интересует, где сейчас люди из вашей резидентуры? – О, кто знает! Сколько лет прошло! – Здесь вы остались один? – Да. – И поменяли евангелическую церковь на адвентизм? Чжу Ши улыбнулся: – Об этом не так уж трудно догадаться. – Вы поменяли ориентацию? Адвенты, как мне известно, ориентируются не на европейские центры религиозной мысли... – Вы правы. Я несколько раз бывал на западном побережье Штатов. – Следует понимать так, что теперь вы склонны помогать своим новым сторонникам по вере? – Вы неверно формулируете вопрос... Прошу простить, я не имею чести знать ваше имя. – Айсман. Вас вербовали люди из того отдела, где я работал. – Одна из ошибок ваших коллег заключалась в том, что они работали с минимальным прицелом в будущее. Вас губила мелкотравчатость. Я понимаю, как вам было трудно: вы должны были следовать указаниям сверху. Я пришел к иному выводу, осмыслив свою прошлую жизнь. Я пришел к выводу несколько парадоксальному. Следует думать о человеческой общности, о том, чтобы сплотить народы в единую семью, верную идеям бога, но не о том, чтобы передвинуть границы или аннексировать территории. – Это интересная идея. Идти к ней можно тремя путями: во первых, по линии создания мощного производства, надмирного по своей сути; во вторых, по линии религии, надмирной по своей идее, и, наконец, по линии создания партии, которая бы учитывала интересы и промышленности и религии. Чжу Ши с интересом посмотрел на Айсмана, который в это время думал, как эту свою тираду стереть с пленки диктофона: он сказал больше, чем мог сказать, – не для Чжу Ши, но для своих берлинских руководителей, которые будут, безусловно, самым тщательным образом изучать запись. – В том, что вы сказали, много разумного, и я думаю, ничего не изменится в общей схеме, если мы выведем вперед религию и позволим ей главенствовать в осуществлении идей промышленности и той партии, которая помогает промышленности совершенствовать род людской в сфере производства. |
