|
В серых рассветных сумерках в пустом кабаре лицо ее было совсем другим: пепельным, с синими тенями под глазами и таким красивым, что Ганс сразу же вспомнил Суламифь. – Зачем вы мне вчера так говорили? – Я позволяю себе делать то, что хочу... Нам так мало отпущено, да еще делать то, что противно твоему существу... Ложь противна нашему существу. – А делать больно – это приятно вашему существу? – Ганс поднялся. – Тут выпить нечего? – Можно взять с полки. Бармен ушел спать, я просила его не будить вас. Вы так сладко спали... Он взял с полки бутылку виски, налил себе и выпил. – Кто вам рассказал обо мне? Она пожала плечами, ничего не ответила, только вздохнула. – Выпейте. – Я не пью. – Почему? Я не стану тащить вас к себе. – Я понимаю. Просто мне нельзя пить. – Почему? Надо пить. Всем. Особенно в тропиках. – Вы, вероятно, не англичанин? У вас очень заметный акцент. – Я немец. – Я только два раза видела немцев. В Таиланде и Сайгоне. Они на вас непохожи: такие шумные... – Вы знаете, как тяжело и не нужно жить, если тебя никто не любит? – спросил он неожиданно для себя и испугался. Она тихо улыбнулась: – Не пугайтесь... Это я заставила вас сказать так... Вы же не собирались говорить этого. Это у вас было на самом донышке, вы даже не знали, что в вас живут эти слова... А они в вас живут, иначе бы вы их не сказали... – Зачем вы просили меня сказать это? Она пожала плечами: – Не знаю... – Тогда вы хуже, чем уличная шлюха! Ясно?! – он рассвирепел. – Зачем вы заставили меня сказать вам это? Зачем?! – Бедный вы мой... Я и сама не знаю, зачем я заставила вас сказать это... Простите меня... 4 Доктор Ваггер, друг прокурора Берга, заехал за Люсом в «Гренаду» в восемь часов. – Читайте этот документ, – сказал Ваггер, резко взяв с места на второй скорости, – сейчас я вам не могу его передать, я его отправлю на ваш адрес в Европу с моим верным товарищем. А пока запомните детали, вам это пригодится. Свет не включайте, не надо... Нагнитесь к щитку – так вам будет виднее... Куда вас отвезти? – В университетский клуб, – ответил Люс и развернул хрустящие странички, переснятые на копировальной машине... «56/19 5. Гонконг. По шифру председателя. Совершенно секретно. Р. Аусбург – Ф. Дорнброку, Бауэру. Встреча с руководителями пекинских и гонконгских финансистов состоялась сегодня, в 10.00 по токийскому времени. Присутствовал председатель наблюдательного совета концерна «Лим лимитед» и «Чайна бэнкинг корпорейшн» мистер Лим и два неизвестных мне господина в полувоенной форме. Судя по поведению мистера Лима, он в данном случае был лицом, подчиненным этим двум господам. Один из них, лет тридцати восьми (фото, сделанное с помощью микрокамеры, прилагаю), был отрекомендован мистером Лимом как генерал авиации. (Поскольку полный отчет о беседе уже отправлен с нашим самолетом, я не останавливаюсь на деталях, с тем чтобы сосредоточиться на главном событии переговоров). Генерал начал беседу после вступительного слова мистера Лима, который заявил, что «Дорнброк К. Г.» готов в самый короткий срок вторично провести монтаж и испытание Н бомбы, а затем приступить к опробыванию средств доставки и управления. Генерал, выразив удовлетворение сотрудничеством, отметил, что наш концерн точно выполнил взятые на себя обязательства, однако, как мы и предполагали, он добавил, что его не может далее устраивать положение, при котором всего лишь трое ученых из Гонконга и Пекина принимают участие в теоретической разработке и математических расчетах, в то время как с нашей стороны работает двадцать девять специалистов. |
