|
...Человек этот был Вальтер, связник Айсмана по НДП. 4 – Господин Ауфборн, вы утверждаете, что находились в кабинете редактора Ленца, когда к нему пришел помощник Люса и передал пленку? – Да. – Как представился посланец Люса? – Он просто сказал: «Редактор Ленц, мой босс хочет предложить вам сенсационный материал, а мне за то, что я его принес, следует к уплате тысяча марок». – «Что за материал?» – «О том болгарине, который дал деру». – «Пойдемте в наш кинозал...» – сказал Ленц. – Вы не видели, как Ленц платил человеку Люса деньги? – Нет. – Как его звали? – Он не назвался. Просто сказал: «Я от Люса». – Вы говорили, он представился помощником Люса? – Нет, это неверно. Это я так понял его... Вообще то, он сказал: «Я от Люса». – Опишите его. – Очень неприметная внешность. Я еще удивился, что в кино существуют такие неприметные люди. Шатен, небольшого роста, в коричневом костюме... – В какое это было время? – Часов в двенадцать или около этого. – То есть во время обеденного перерыва? – В редакции не очень то соблюдается обеденный перерыв. Все время горячка. – Вот я тоже не соблюдал обеденных перерывов и нажил себе язву двенадцатиперстной кишки... – У меня была язва до фронта... На фронте все зарубцевалось. – Вы на каком фронте воевали? – Я был все время на севере. Помогали финнам, потом был в Норвегии. – Вы проходили денацификацию? – Да. У англичан. Сразу после войны меня сунули в лагерь только за то, что наша часть была приписана к СС. А я и в глаза то не видел этих палачей... Неужели я виноват в том, что на горнолыжников напяливали черную форму? – Сколько времени вы провели в лагере? – Семь месяцев. – К суду вас потом привлекали? – Тогда всех привлекали к суду. – Я понимаю... Всех привлекали, почти всех... Но вас, именно вас, привлекали? – Да. – Вы были осуждены? – Осужден?! Я был оклеветан! – На сколько лет вас оклеветали? – На пять лет. – За что? – Они, видите ли, обвинили нас в том, что мы сожгли какую то партизанскую деревню в Норвегии. А мы не сжигали никакой деревни. Там убили трех наших ребят и вели по нас стрельбу с крыш. Мы, естественно, отвечали тем же... – Как давно вы работаете у Ленца? – С тысяча девятьсот сорок седьмого года. – То есть сразу же после освобождения из тюрьмы? – Да. – Вы сидели в одной камере с Ленцем? – Да. – И сразу же начали вести отдел спортивных новостей? – Да. К черту политику! Только секунды и минуты... Я даже перестал заниматься предсказанием чемпионов, хватит! Все наши беды оттого, что мы не знаем, на кого и когда ставить... – Ставьте на... – Берг осекся и вздохнул. – Ладно... Бог с ними, с предсказаниями. Кто еще был в кабинете Ленца, когда пришел помощник Люса? – Нет, не помощник Люса, а человек от Люса. – Да, да, я понял и записал это ваше уточнение. Когда в кабинет Ленца вошел Диль? – Кажется, к концу нашей беседы. – Что он мог слышать из разговора? – Наверное, лишь заключительную часть... – Господин Диль, что вам известно о посещении редактора Ленца человеком от Люса? – Почти ничего, господин прокурор. Редактор Ленц, одеваясь, сказал Ауфборну, что он надеется через час вернуться. «Мы быстро посмотрим этот материал, – сказал он, – и вернемся. |
