В этот момент где-то по коридору вне этого зала раздался шум.

И мгновенно напряглись Норт, Дан и Эдвин. Эдвин и Дан разом почему-то взглянули на меня, Норт вспышкой зелёного огня на ладонях отпустил испытуемых и призвал пламя, своё родовое синее пламя.

— Э, вы ку… — начал было Ыгырх.

Но мы уже проваливались в пламя, я, крепко обнимающий меня Норт, Эдвин и Дан, стремительно подошедший к нам.

* * *

Когда мы все втроём оказались стоящими посреди первого подземного уровня в доме лорда Гаэр-аша, не поняла стремительного отступления, кажется, только я.

— Принцесса гоблинов, серьёзно? — возмущённо воскликнул, глядя на меня, Дан.

Норт и Эдвин молчали.

А вот Дан даже не собирался успокаиваться:

— Не, а чего, гоблины молодцы — захапать чёрного артефактора это каждый раз, чего уж там!

— Я полагаю дело не в этом, — произнёс Эдвин. — Тут скорее попытка их полувоскресшего канцлера вернуть долг чести, но… буду откровенен, искренне сожалею, что он заговорил.

Норт продолжал молчать. И парни, заметив это, оба разом посмотрели на него.

— Ну и силища, — потрясённо произнёс Дан.

Эдвин напротив не выказывая восхищения, спросил:

— Выпьешь?

— Уже… страшно, — хрипло выдохнул Норт.

Из темноты вышел хрустя очередным яблоком Ктар, осмотрел нашу компанию, и спросил:

— Что опять случилось?

Ему даже не ответил никто — до нас медленно, но верно доходила информация о силе Норта. До него явно тоже, потому что Дастел сжимал меня всё крепче, так словно я была тем единственным, что в принципе было способно сдержать его. Но уже в следующую секунду он хрипло спросил у Ктара:

— Твой учитель рассказывал тебе о тёмных целителях?

Ктар перестал жевать, странно посмотрел на Норта, затем всё же скатился в своё обычное состояние безразличия и, пожав худыми плечами, сообщил:

— Частично. Это был его личный научный труд, его мечта, возведенная в абсолют, но насколько я в курсе, все четыре опыта были провальными. Тёмным целителям нужен стабилизирующий элемент, обычно внешний, если его нет — быстро слетают с катушек. В общем и целом давно отживший своё элемент, уничтожаемый даже в мирах Хаоса.

Мы все как стояли… так и остались стоять.

Состояние было жуткое… Пока я не вспомнила, что сейчас ночь!

— Так, мне пора, — осторожно отстраняясь от Норта, сказала я.

И выпутавшись из его рук, я, подхватив юбку, бросилась прочь из подвала. Домчавшись до потайной двери, открыла её, выскользнула в открывшееся пространство, не дожидаясь пока проход откроётся полностью, взбежала по лестнице, промчалась по коридору, испугав даже боевую нежить, ворвалась в комнату, закрыла двери, подбежала к окну, распахнула рамы и глядя на остатки луны, с замиранием сердца позвала:

— Дядя Тадор.

И когда месяц, моргнув такими родными карими глазами взглянул на меня в ответ, я, улыбаясь, села на подоконник и обняла колени руками, откровенно наслаждаясь каждой минутой с самым родным мне человеком… потому что я не знала, сколько их ещё осталось, этих минут, а потому бесконечно ценила каждую.

— Девочка моя, — дядя улыбнулся так, словно обнял. — Рассказывай.

Да, время дорого.

Я начала говорить быстро и тихо, рассказывая о Норте и его даре, об испытаниях, о словах Ктара. Тадор Шерарн выслушал молча, затем, с тяжёлым вздохом сообщил:

— Это плохо, Риюша. Не заразить — лечить нужно. Возвращайтесь к гоблинам.