— И это говоришь ты, — грустно улыбнулся принц.

Развела всё ещё подрагивающими руками и честно ответила:

— Я тебе это говорю, как более-менее специалист в артефакторском деле. Вечные убили Димитриуса во время ритуала, чтобы после иметь возможность вторжения в Эль-таим и фактически в тебя на любом расстоянии, при любых обстоятельства, и даже при уничтожении этого самого Эль-таима. Они не учли одного — меня, моих знаний чёрной артефакторики, и готовности самого магистра Димитриуса оказать всю возможную помощь своему принцу.

Ташши усмехнулся, затем решительно оттолкнулся от стены, заправил артефакт за майку и принявшись застегиваться, как-то зло произнёс:

— Они не учли — тебя!

Улыбнулась. Просто улыбнулась, и, поднимаясь с помощью мгновенно вставшего Эдвина, мягко ответила:

— Ташши, без помощи Димитриуса я бы не смогла НИ-ЧЕ-ГО. Даже уничтожить твой Эль-таим. И Димитриус отдал остатки своего подобия жизни и, фактически сознательно, умер повторно. И если у него осталась семья…

Не договорила, остановленная тихими словами Танаэша:

— Какая семья, Риа? Он был артефактором до мозга костей, от него не осталось ничего… кроме артефактов.

Эдвин молча взял меня за плечи и вывел, в коридор, после закрыл двери.

Мы с ним постояли. Вопрос: «А что останется после тебя?» повис в воздухе.

— Ты живой останешься! — не сдержалась я. — И Норт, и Дан, и даже, если ты выполнишь мою просьбу, то и Ташши тоже.

— Заметь, я не сказал ни слова, — усмехнулся Эдвин.

— Заметила, — раздражённо отозвалась я.

Мы оба глянули на вход в зал для игроков. Пора было возвращаться. И тут Эдвин, продолжая глядеть на вход и не смотреть на меня, произнёс:

— Не хочу выпускать тебя на арену.

— Со мной всё будет хорошо, — заверила его.

— А если нет? — мрачно спросил глава дома Меча.

— Женишься на мне посмертно, исключительно мести ради, — улыбнулась я.

— Плохая шутка, — скептически взглянув на меня, сообщил Эдвин. И добавил: — Но сама идея первой части предложения мне нравится.

— Не-е-е-е, — протянула, потопав к залу. — В любом брачном деле я согласна участвовать исключительно в качестве умертвия, в иных случаях увольте — у меня слишком большие планы на жизнь, чтобы так бездарно её использовать.

И я себе пошла дальше, собираясь вернуться к команде.

Меня остановил жёсткий вопрос:

— А Норт?

Остановилась. Медленно повернулась к Эдвину. Некромант стоял, внушительной фигурой в чёрной, подобной самой Тьме мантии затмевая чуть ли не все пространство, и пристально, очень пристально смотрел на меня. Постояв, медленно вернулась к воину, запрокинув голову, посмотрела в его злые, снова абсолютно чёрные, почти обсидиановые глаза, и честно сказала:

— Эдвин, на моих глазах только что умер человек. Ты видишь слёзы, хоть одну?

— Нет, — глухо ответил он.

— Делай выводы, — улыбнулась я.

Не знаю, сделал или нет. Некромант пристально смотрел на меня несколько долгих секунд, а затем едва слышно спросил:

— Ты заблокировала свои чувства?

— Нет, — невольно улыбнулась. — Это невозможно в принципе. Я заблокировала влияние крови, Эдвин. Чувства остались, но они больше не управляют мной.

— И что изменилось? — странный вопрос.

— Всё, — ответила я, беря его за руку.

И попыталась увести его за собой в зал, но некромант не дал.