– Матерь Божья! Ты читаешь то же, что и я? – раздался голос Реслоу.

– Да, – сказал Эдвард.

– Они похожи на тыквенные бутыли, покрытые хромом.

Эдвард быстро перелистал газеты. Австралийские вооружённые силы приведены в состояние боевой готовности. То же положение – в военно‑воздушных силах и флоте Соединённых Штатов (Не в армии? Почему же не в армии?). Запуски космических кораблей по неясным причинам отменены.

– Почему роботы? – недоумевал Минелли. – Отчего не существа, подобные тому, что найдено в Долине Смерти? Возможно, они выяснили, что не могут переносить атмосферные условия и жару, – предположил он, – потому и послали замену.

Звучало логично. Но если на Земле находилось два замаскированных корабля – собственно, почему замаскированных? – то обязательно появятся и другие.

– Может, это начало вторжения? – спросила Стелла.

Эдвард попытался припомнить сюжеты научно‑фантастических телефильмов, кино и книг.

Мотивация. Ни одно разумное существо не совершит какой‑либо поступок, не имея на то причин. Эдвард всегда сходился во мнении с теми учёными, которые считали Землю слишком маленькой и отдалённой планетой, чтобы привлечь предполагаемых космических путешественников. Конечно же, это не что иное как геоцентризм наоборот. Он с огорчением понимал, что недостаточно много читал о ПВЦ – поиске внеземных цивилизаций. Круг его научного чтения ограничивался вопросами геологии; он брал в руки «Сайентифик Американ» или даже «Сайенс» только в тех случаях, когда там была опубликована статья, интересующая его с профессиональной точки зрения.

Подобно большинству специалистов, Эдвард не мог похвастаться широким кругозором. Геология стала частью его существования. Теперь он сомневался, сможет ли когда‑нибудь наладить личную жизнь. Даже если все четверо выйдут отсюда – а этот вопрос очень волновал его, – они станут знаменитостями. Их жизни невероятно изменятся.

Он выключил плэйер и вернулся к комиксам в лос‑анджелесской «Таймс». Потом прилёг на кровать и попытался уснуть. Но он уже достаточно выспался. Эдвард едва сдерживал закипающий гнев. Что сказать Крокермену? Может, вцепиться в прутья клетки и хорошенько потрясти их? И жалобно завыть? Вот самый подходящий ответ президенту.

– Взгляните на это полотно, – пробормотал он, не заботясь, что кто‑нибудь его услышит. – На нём запечатлена история.

– История! – закричал Минелли из своей палаты. – Мы вошли в историю. Неужели никто не трепещет от восторга?

Эдвард услышал, как Реслоу аплодирует – медленно и настойчиво.

– Требую встречи с моим доверенным лицом! – объявил Минелли.

Харри пробежал глазами план визита Крокермена, представленный службой президента, и их собственный план, аккуратно подколотый к папке пластмассовой скрепкой, и вздохнул.

– Горячая пора, – сказал он. – Ты привык к этому, а я нет. Охрана, следящая за каждым твоим шагом. Деловые встречи, расписанные с точностью до минуты.

– Я уже привык обходиться без этого, – заметил Артур.

Гордон и Файнман проживали в двухместном номере ванденбергского «Хилтона». Пилоты шаттлов устроились в прямоугольном вытянутом здании общежития для офицеров, в скромных комнатах без особых удобств.

Харри протянул Артуру документ и поёжился.