– Ну, – ответил Лео, – у Чезаре не может быть определенного плана, он очень умен, так что я считаю, что Яблоко просто решило, что не может вам помочь.

– Но почему?

– Почему бы нам не спросить у него?

Эцио снова сосредоточился, и этот раз услышал прекрасную мелодию, нежную и высокую.

– Ты слышишь меня? – Спросил он.

Сквозь музыку он услышал тот же голос, что и раньше: «Эцио Аудиторе, ты правильно поступил. Но моя роль в твоей жизни подошла к концу, теперь ты должен отдать меня. Отвези меня в хранилище под Капитолийским холмом, и оставь там, чтобы меня отыскали будущие члены Братства. Но поспеши! Тебе придется очень быстро добраться до Неаполя, откуда Микелетто отплывает в Валенсию! Это мой прощальный подарок. Теперь у тебя есть необходимые силы, чтобы справиться без моей помощи. Я буду лежать под землей, пока не понадоблюсь будущим поколениям. Поэтому тебе придется оставить знак, указывающий на моё местоположение. Прощай, глава Братства! Прощай! Прощай!»

Яблоко перестало светиться и теперь выглядело безжизненным, похожим на старый кожаный мяч.

Эцио поспешно пересказал друзьям диалог.

– Неаполь? Почему Неаполь? – Удивился Леонардо.

– Потому что это территория Испании. Там мы бессильны.

– И потому что он откуда-то знает, что Бартоломео охраняет Остию, – добавил Эцио. – Но нам нужно спешить. Пошли!

Когда Макиавелли и Эцио привезли сундук с Яблоком в катакомбы под Колизеем и, пройдя по мрачному лабиринту, оставшемуся от Золотого Дома Нерона, освещая путь факелами, они вошли в лабиринт тоннелей старого римского форума. Пройдя по нему, ассасины оказались рядом с церковью Сан-Николо, что близ старой тюрьмы, где нашли потайную дверь в склеп. За ней оказалась небольшая комната со сводчатым потолком, в центре которой стоял постамент. На него они положили Яблоко в сундуке и ушли. Стоило двери закрыться, как она исчезла, но они знали, что она есть и рядом на стене нарисовали священные тайные символы, понятные только членам Братства. Эти же символы они начертали на равных интервалах по пути к выходу, а так же возле входа в Колизей.

Потом они снова встретились с Леонардо, который настоял на том, чтобы присоединиться к ним, и все вместе поехали в Остию, где взяли корабль до Неаполя. Поездка была долгой. Они прибыли туда в день середины лета 1505 года. Эцио исполнилось сорок шесть лет.

Он не пошли в город, оставшись в доках, и разошлись в разные стороны, затерявшись среди моряков, торговцев и путешественников, пропахших рыбой и занятых своими лодками, каравеллами, каракками и мелкими лодчонками. Ассасины бродили по тавернам и борделям, задавая всем встречным испанцам, итальянцам и арабам один единственный вопрос: «Вы видели крупного человека с большими руками и шрамами на лице, которые хотел отплыть в Валенсию?»

Через час они встретились на набережной.

– Он собирался в Валенсию! Я уверен, – процедил сквозь зубы Эцио.

– А если нет? – Вздохнул Леонардо. – Мы в любом случае наймем корабль до Валенсии, – иначе мы потеряем не дни, а недели, и окончательно упустим Микелетто.

– Ты прав.

– Яблоко не солгало тебе. Он был или, если нам повезет, всё ещё здесь. Нужно просто отыскать кого-нибудь кто знает точно.

К ним подошла шлюха.

– Нет, – отрезал Макиавелли. – Нам не интересно.

Она усмехнулась. Это была красивая белокурая женщина, высокая, стройная, с темно-карими глазами и длинными стройными ногами. У неё была небольшая грудь, широкие плечи и узкие бедра. Выглядела она лет на сорок.