– К черту Бенито! Что случилось?

– Бенито принес весть, что Макиавелли встречается с кем-то в Трастевере. Я собираюсь разузнать, что происходит. Составишь компанию?

– Пойдем.

– Мы воспользуемся старым маршрутом – по крышам. Здесь это несколько сложнее, чем во Флоренции. Уверен, что справишься?

– Пойдем уже!

Это оказалось сложно. Крыши в Риме находились друг от друга дальше, чем во Флоренции, и большинство из них было разрушено, поэтому сложно было найти опору. Не раз на землю из-под ног Эцио обрушивались плитки черепицы. На улицах были люди, но ассасин и вор бежали слишком быстро. Стражники Борджиа реагировали на их появление, только когда они уже скрывались из виду. Наконец, они добрались до рыночной площади. Все лавки на ней были закрыты, за исключением пары ярко освещенных винных палаток, у которых толпились люди. Эцио и Ла Вольпе замерли на крыше и спрятались за дымовыми трубами, осматриваясь.

Вскоре на площади появился Макиавелли. Он шел, подозрительно оглядываясь. Эцио разглядел, как другой мужчина, одетый в плащ со знаменем Борджиа на спине, подошел к Макиавелли и осторожно передал ему что-то, похожее на записку, а потом, не задерживаясь, зашагал дальше. Макиавелли тоже пошел прочь от площади.

– Ну, что скажешь? – спросил у Эцио Ла Вольпе.

– Я пойду за Макиавелли, ты – за тем парнем, – сухо отозвался Эцио.

Но в этот момент у одной из винных палаток вспыхнула драка. До них донеслись разгневанные крики, в свете факелов блеснуло оружие.

– Чёрт! Там мои люди. Они сцепились с людьми Борджиа! – Крикнул Ла Вольпе.

Эцио увидел спину Макиавелли, удаляющуюся по улице, ведущей к Тибру, а потом ассасин и вовсе скрылся из виду. Догонять его было поздно. Эцио снова обратил внимание на драку. На земле распростерся охранник Борджиа.

Большинство воров разбежались, влезли по стенам на безопасные крыши, но один остался внизу. Юноша, почти ребенок, стонал, лежа на земле и зажимая кровь, текущую из раны на руке.

– Помогите! На помощь! Моего сына ранили! – Раздался тоскливый голос.

– Я узнаю его, – скривившись, проговорил Лис. – Это Трималькио. – Он внимательно посмотрел на раненного вора. – А это – Клаудио, его младший сын.

На обе стороны от рынка, на парапетах двух крыш, появились солдаты Борджиа с ружьями в руках. Прицелились.

– Они собираются стрелять! – Воскликнул Эцио.

– Действуем быстро! Я беру на себя группу слева, ты – справа!

На каждой стороне от рынка было по три стражника. Двигаясь незаметно, как тени, и быстро, словно пантеры, Эцио и Ла Вольпе побежали каждый по своей стороне. Эцио увидел, как трое солдат подняли оружие, целясь в лежащего мальчишку. Ассасин кинулся по крыше – казалось, его ноги почти не касались черепицы – и одним огромным прыжком бросился на трех вооруженных мужчин. Высота оказалось достаточно большой, чтобы Эцио удалось впечатать в крышу среднего из солдат, попав тому пяткой по шее. Эцио приземлился, присел, амортизируя толчок, и почти сразу встал и ударил руками по обе стороны от себя. Двое оставшихся солдат упали. Левому в правый глаз вошло лезвие кинжала, застрявшее в черепе. Другому – вонзился в ухо скрытый клинок, темная вязкая кровь потекла на шею. Эцио поднял взгляд и увидел, что Ла Вольпе так же эффективно расправился со своими противниками. Через минуту все солдаты, державшие огнестрельное оружие, были мертвы. Но на площадь уже спешили алебардщики, которые опустив оружие, бросились к несчастному Клаудио. Люди у винных лавок отшатнулись.

– Клаудио! Убирайся! – Заорал Ла Вольпе.

– Я не могу! Мне больно…

– Держись! – Крикнул Эцио, бывший немного ближе к мальчишке.