|
Но услышав, как Малыш спускается по лестнице, он все-таки поднял глаза. — Куда вы идете? — резко спросил он. — Ухожу, — ответил Малыш. — Вам нельзя сейчас уходить, — сказал Друитт. — Меня здесь не было, — возразил Малыш. — Были только вы с Дэллоу. Вы ждали, пока я вернусь домой. — Вас увидят. — Ну что ж, тут придется рискнуть, — ответил Малыш. — У меня есть дела. — Не говорите мне! — поспешно крикнул Друитт, но тут же, овладев собой, добавил уже негромко: — Не говорите мне, какие у вас дела... — Нам нужно устроить все со свадьбой, — угрюмо сказал Малыш. Он на мгновение остановил глаза на Друитте... у него супруга... он уже двадцать пять лет играет в эту игру... Казалось, Малыш хотел задать какой-то вопрос, казалось, он был почти готов принять совет от человека, значительно старше; казалось, он ожидал хоть немножко человеческой мудрости от изворотливого ума этого старого законника. — Лучше уж поскорей покончить с этим, — мягко и грустно продолжал Малыш. Он все еще смотрел в лицо Друитту, ища в нем хоть какого-нибудь отражения мудрости, приобретенной за двадцать пять лет участия в игре, но видел только испуганное лицо, замкнутое, словно витрина лавки, забитая досками во время уличных боев. Он продолжал спускаться по лестнице, погружаясь в глубокий колодец, на дно которого упало тело Спайсера. Он принял решение; теперь ему нужно было только двигаться к своей цели; он чувствовал, как кровь его отливала от сердца и вяло двигалась по жилам, словно поезда по внутреннему кольцу. Одна станция приближала его к безопасности, а следующая вновь удаляла от нее, пока он не огибал всю дугу, — тогда безопасность опять приближалась, как Ноттинг-Хилл, а потом снова удалялась. Пожилая проститутка на набережной Хоува даже не обернулась, когда он оказался позади нее: как между электрическими поездами, идущими в одном направлении, столкновение между ними было невозможно. У них обоих была конечная цель, если можно говорить о конечной цели, когда речь идет о движении по кольцу. У бара «Норфолк», возле тротуара, словно две парные кровати, стояли два ярко-красных гоночных автомобиля; Малыш машинально скользнул по ним взглядом, но вид их непроизвольно запечатлелся у него в мозгу, и в нем шевельнулась зависть. Кафе Сноу было почти пусто. Он сел за тот столик, где когда-то сидел Спайсер, но к нему подошла не Роз. Его заказ приняла незнакомая девушка. Он неловко спросил: — А Роз нет? — Она занята. — Можно ее видеть? — Она с кем-то беседует в своей комнате. Вам туда нельзя. Придется подождать. Малыш положил на стол полкроны. — А где ее комната? Девушка заколебалась. — Управляющая просто взбесится. — А где управляющая»? — Ушла. Малыш положил на стол еще полкроны. — Идите через служебный ход, — сказала девушка, — и прямо поднимитесь по лестнице. Хотя у нее там какая-то женщина... Он услышал голос той женщины прежде, чем поднялся до конца лестницы. Она говорила: — Я убеждаю тебя, желая тебе лишь добра... Но услышать ответ Роз он смог, только напрягая слух: — Оставьте меня в покое, почему вы не хотите оставить меня в покое? — Каждый здравомыслящий человек поступил бы так же на моем месте. Теперь Малыш мог заглянуть в комнату с верхней площадки лестницы, хотя массивная спина, широкое платье, квадратные бедра женщины почти заслоняли от него Роз, которая стояла у стены в позе, выражавшей угрюмый вызов. |
