— Что мне с ним делать? — спросила она, переведя взгляд на нас.

— Просто возьми в руку и подержи некоторое время, — сказал Андрей, сделав шаг вперёд. — И ничего не бойся. Мы рядом.

Екатерина медленно потянулась к коробочке, явно стараясь скрыть свои страхи, но я видел, как её пальцы слегка дрожали. Взяв артефакт в руку, она застыла на месте, будто ожидая, что что-то немедленно произойдёт.

Я покосился на великого князя.

— А этот тоже светится, ваше императорское высочество?

— Да, Алексей. Зеленым…

Что ж, теперь у нас хотя бы будет отличный детектор этой дряни во дворце. Большой плюс — император и его семья будут в безопасности.

Мы все следили за Катериной в тишине, и лишь через несколько секунд я почувствовал лёгкое колебание энергии Искажений, начавшееся с артефакта. Катерина побледнела, но не отступила.

— Что вы чувствуете? — спросила Шереметева.

— Тепло, — прошептала Катерина. — Как будто огонь в руке, но это не больно… скорее, странно. И какие-то мелкие колебания, словно у меня рука дрожит…

— Не сопротивляйтесь силе, — советовал Сумароков. — Позвольте ей перетечь в вас.

— Но это же сила аномалии! Вы хотите…

— Именно, Катя, — шепнул я. — Не бойся. Никто не даст тебе погибнуть. Впусти эту силу, чтобы она стала частью тебя.

Девушка растерянно хлопала ресницами, но руки не опустила. Ее дыхание стало чаще, на лбу проступила испарина, но она продолжала сжимать артефакт. Энергия Искажений всё сильнее пульсировала в её руках, пробивая природные защиты.

— Я чувствую это, — повторила она, её голос был ровным, но с ноткой непонимания. — Это… странно. Никогда раньше такого не было.

Я сделал шаг вперёд, наблюдая за ней, готовый вмешаться, если что-то пойдёт не так. Её ладонь крепко сжимала артефакт, но я видел, как по её телу пробежала дрожь, будто организм пытался бороться с чем-то чужеродным.

— Что именно вы чувствуете, Катерина Дмитриевна? — тихо спросила Шереметева, её взгляд был сосредоточенным, а голос спокойным, но я знал, что она напряжённо следит за каждым движением Катерины.

Катерина сглотнула, её дыхание стало учащённым.

— Это как будто… как тепло, но не обычное. Сначала было просто ощущение, будто рука начала согреваться изнутри, а теперь… — Она замолчала, пытаясь найти слова. — Я ощущаю что-то вроде давления, словно внутри меня идёт борьба. Энергия пытается куда-то деться, но не может.

— Вы можете управлять этим? — спросил Фёдор Николаевич, и я жестом попросил его замолчать.

Какое к черту управлять? Ей бы поглотить нормально.

Катерина покачала головой.

— Нет. Она не слушается меня. Я могу её чувствовать, но она… — она сделала паузу, пытаясь собраться с мыслями, — Она сама ищет пути. Я ощущаю, как она двигается внутри меня, но не могу контролировать это.

Её глаза встретились с моими, и я увидел в них смесь тревоги и решимости. Было понятно, что она старается держаться, но её тело уже начало бороться с этим воздействием. Отклик гораздо быстрее, чем у Шереметевой.

Я посмотрел на Сумарокова.

— Ваше высокоблагородие, полагаю, скоро понадобится ваша помощь.

— Я нормально себя чувствую! — Возразила Катерина.

— Не торопись, — осторожно сказал я. — Попробуй дышать медленно и сосредоточиться на своих ощущениях. Энергия Искажений может быть непредсказуемой, но ты уже делаешь большой шаг, просто осознавая её течение.

Катерина закрыла глаза и сделала глубокий вдох, её грудь медленно поднялась и опустилась. Но даже так я видел, как по её лицу пробежала тень боли.

— Это словно… — она снова приоткрыла глаза, быстро моргая.