— Нет, совсем нет. В нём нет такой гнили, да и не было. Просто…

— Что? — Я неотрывно смотрела на Абуру. — Что?

— Этой кицунэ и был сам Джиан. Он нашёл какой-то ритуал, при проведении которого можно влить в человека свою рёку. Только для этого нужно полное духовное и телесное единение. Любовь как раз давала все, что нужно. А принять чужой облик для шамана вполне возможно.

О… О-о-о… Ого!..

О все боги света и тьмы!

Как всё… сложно у них. Теперь можно понять отношение Акихито, когда он внезапно узнал, что возлюбленная… совсем не возлюбленная. Но и Джиан… он ведь всё это делал не ради развлечения.

— Как же… — пробормотала я.

— Узнал случайно, заметил какой-то шаманский амулет в вещах своей кицунэ, — вздохнул Абура. — Только не универсальный, что все могут носить, а личный. Такой может надеть только человек, для которого он делался. Индивидуальный.

Я покачала головой.

— Могу представить что было.

— Скандал, — пожал плечами Абура. — И вот же в чем беда… Джиан считал, что плевать, какой метод лечения, главное, что есть результат. Акихито в принципе не согласен с таким подходом.

Ай да затейник ты, шаман! Метод лечения… По большому плану, конечно, он прав. К тому же результат и правда вышел что надо, да и во время, кхм, процесса, ни один охотник на чудовищ не пострадал. Да и… он был влюблён в кицунэ. Значит, ещё и получал удовольствие от всего происходящего.

— Марджари, почему у вас на лице мысли о непотребстве? — осторожно уточнил Абура.

— Пардон, — прикусила я нижнюю губу. — Не о том подумала.

Абура сделал вид, что ничего не понял, но… каждый ёкай прекрасно знает о низменных мыслях людей, пусть даже это ёкай такая пуся.

Из глубины пещеры раздался жуткий рык, и мы с Абурой вздрогнули.

* * *

Я затаился за камнем, оценивая обстановку. Костёр горел так, что слепило глаза. И я бы их закрыл, только даже после этого видел, что пламя исходит из груди Джиана, а тварь из льда и снега склонилась над ним и тянет все жизненные силы.

У Снежного демона нет лица — сплошные ледяные кристаллы неправильной формы. Нет рта — только бесконечный тоннель в месте, где у людей шея, куда втягивается вся чжу Джиана. Тело — пародия на всё живое. Снежный демон — это оживший камень, который по нелепому стечению обстоятельств сумел двигаться. В любовных историях рода Мин он временами упоминается как зачарованный красавец, которого может расколдовать любовь.

Но сейчас я глядел наэтои понимал, ничего людского в этой твари нет.

— Ишь, как присосался, — прошипел Тай-лун за моей спиной. — Шаман твой остроязыкий до одури, но он точно не заслужил такого.

И первый раз за всё время я огрызнулся: «он не мой», а только стиснул зубы.

— Я выскочу в проходе, — шепнул Тай-лун. — Ты нырнешь под моё брюхо и оттащишь его подальше. Потом режь и руби все, что попадется под руку. От двоих ему будет значительно сложнее отмахиваться, чем от одного.

Я кивнул. План — лучшее, что можно было придумать в этой ситуации. В какой-то миг Снежный демон словно что-то почувствовал и поднял голову.

Тай-лун с ревом выскочил в проход, извергая пламя и раскрыв крылья. Демон отшатнулся. Я на скорости метнулся под чешуйчатое брюхо, прокатился по острым камням и выскочил практически возле пылающего пламени, которое так жадно пила это тварь.

Ухватил Джиана за плечи и потащил под укрытие камней. Он был без сознания, под глазами залегли тёмные круги, кожа была иссиня-белой.