Я напрягся, не совсем понимая, что тогда делать дальше и как быть с Джианом.

— Как нам уберечь нашего шамана? — спросила Марджари, явно подумав о том же.

Кагаяку задумчиво посмотрел на неё:

— Мой брат крайне удивится, что его женщина с кем-то делит шамана из рода Мин.

Я потерял дар речи, озадаченно глянув на Марджари. Женщина Кагеноками? Что, цук побери, тут происходит?

Однако вместо того, чтобы смутиться, она пристально посмотрела на Кагаяку:

— Ши-хотори не разбрасываются ни деньгами, ни артефактами, ни людьми. Поэтому да, «наш».

Кагаяку рассмеялся:

— Согласен. Это правильно. Тогда слушайте: через несколько месяцев в Закрытый город придет странник. Он тоже с севера, в его венах течет звездный свет. Он тоже сумеет уберечь род Мин от бед. Но Снежному демону неинтересен звездный свет, его манит рыжий огонь.

Я слушал, закусив нижнюю губу. На что он намекает? У Мин будет новый хранитель? А как же Джиан?

— Если… — медленно начала Марджари. — Если Джиан покинет пост шамана рода, будет ли ему опасен Снежный демон?

— Умная, — оценил Кагаяку. — Как-нибудь загляни на чашечку цилиня, поболтаем. — И подмигнул, как ни в чем не бывало.

Я потерял дар речи. У этих богов не разобрать: то подкалывает, то уже одобряет. Кажется, что у Кагаяку, что у Кагеноками очень специфические характеры. Но вот вкусы… похожи.

Он посмотрел на меня:

— Убеди его уйти из Закрытого города, подальше от снегов. Пусть демон везде чувствует детей Огненного духа, но не в состоянии бегать за каждый из них. Чем дальше будет Джиан отсюда, тем лучше.

— Насколько дальше?

Кагаяку мечтательно посмотрел вверх:

— Ну смотри… между Тлен-Авивом и Джапоной есть совершенно прекрасное местечко. Город, где воедино сплелись традиции и обычаи двух народов… Там есть храмы всех богов и ещё тех, о ком не подозревают даже боги.

— Это вы сейчас так поэтично Шавасаки описали? — поразилась Марджари.

— Скажи, красиво получилось? — ни капли не смутился Кагаяку.

Послышался звук открываемой двери из комнаты, куда Тхэмин приказал отнести Джиана.

— О, мне пора, — улыбнулся Кагаяку и вмиг растворился белым туманом.

Я не успел выдохнуть, как к нам подошел Тхэмин, немного уставший, но вполне удовлетворенный работой.

— Джиан спит, — сказал он. — С него выкачано прорва чжу, но всё восстановится. Не сразу, но восстановится.

Мы с Марджари выдохнули одновременно. Да и Абура заулыбался, словно Джиан разрешил ему выхлебать масло из всех зачарованных фонарей разом.

— И… может быть, вы наконец-то сможете простить друг друга? — вдруг спросила Марджари.

Я чуть нахмурился:

— О чем ты?

Абура спешно вскочил, ухватил Тхэмина за рукав и потащил подальше:

— Пошли, покажешь мне тут всё!

— Но…

— Пошли-пошли!

Марджари фыркнула:

— Про обиды и непонимание. Про спасение и правду. Про красавицу кицунэ, которая…

Она ещё говорила, а я уже вытянул катану, понимая откуда пошла утечка информации, и рявкнул:

— Абура!

— Не слышу-у-у…

— Я тебя убью!!!

Глава 20. О богах и шаманах

Я вернулась в Шавасаки, и жизнь потекла своим чередом. Осень стремилась в объятия зимы: на улицах все ещё ярко пестрели красные и желтые краски, но уже чувствовалось дыхание первых морозов.