Стал я с Рыжей обсуждать, как провернуть получение машины. А старик на неё попер: мол, опять дяде надоедать будешь, сколько можно государственного человека по пустякам беспокоить? И ушёл. А Рыжая говорит, что надо в Москву ехать, в Минавтопром, взять наряд на получение машины. На меня будто холодком дохнуло. Нет, думаю, я не так прост. А она, мол, вы тоже со мной, Пётр Васильевич, я люблю, чтобы всё было по-честному, а то вы, может быть, мне не доверяете, так, пожалуйста. На той неделе и поедем. Я билеты сама куплю, в поезде рассчитаетесь.

События, как видим, набрали обороты. Обмозговывая ситуацию, Пётр Васильевич рассудил, что деваться Рыжей, если она хочет обмануть, некуда. Он знал её квартиру, отца и где он живёт, так что вздумай она над ним подшутить, он бы свистнул бравых милиционеров и те бы мигом восстановили справедливость.

— Поехали мы чин-чинарём. Я, дурак старый, костюм выходной надел, штиблеты начистил. Сели, значит, в поезд, едем.

Утром только встали, умылись и вот она — Москва. А я в ней толком ни разу за жизнь свою не был, только на вокзалах, от поезда до поезда. Народу тьма, того и гляди с ног собьют. А Рыжая в этой толкучке, как рыба в воде. Схватила меня под руку и потащила в метро. Вынырнули мы из него через полчаса, кругом дома высокие, аж шапка с головы падает. Она мне сразу: «Пойдём в министерство, вот только по телефону позвоню». Зашла в телефон-автомат, позвонила. А я стою рядом, четыре тысячи в кармане, сердцем их чувствую.

Подошли к министерству, я вывеску прочитал, а Рыжая мимо проходит. Я говорю, постой, вот ведь оно. А она отвечает, это не министерство, а парадный вход, где только иностранцев пускают, да всяких дурней, которые приезжают сюда требовать положенное им по закону. А для деловых людей и тех, кто здесь работает, вход с угла. Вошли мы туда, кругом строгость, тишина как в больнице. Поднялись в лифте, не помню, на какой этаж, прошли по коридору. Рыжая смело открывает кожаную дверь в какой-то кабинет и входит туда. Приёмная, по бокам две тяжеленные двери с табличками. За столом в приёмной сидит мужик. Поднимается он нам навстречу и говорит «здрасте» Рыжей, по имени-отчеству её назвал: мол, ваш вопрос решён положительно, документы у шефа на подписи, сейчас принесу, и ныряет в дверь. Минут через пять выходит с папкой. Вот, говорит, пожалуйста. Все ваши просьбы учтены. Я вклинился, говорю, мол, обязательно в экспортном варианте. Рыжая подаёт мне бумагу. Читаю. Бланк, как положено, фирменный. Директору завода, председателю облисполкома, выделить гражданину такому-то в счёт таких-то фондов машину в экспортном варианте. Пока я читал, Рыжая ещё из папки штук десять бумаг выгребла. Распрощались мы и ушли…

Идём по улице. «Как платить?» — спрашиваю я. — «А вы что, деньги с собой везёте? Это неосмотрительно. Деньги нужно хранить в сберегательной кассе. Пока они мне не нужны. Приедем в город, там и отдадите. Вы мужчина, у вас они будут целей. А скажите, вы ведь так и думали, что я хотела вас обмануть, а?»

Покраснел я, отвернулся.

Из рассказа Петра Васильевича вырисовывалась нереальная ситуация: Рыжая водит за собой человека, которого хочет обмануть, и, притом, показывает ему сообщника. На её месте любой другой мошенник стремился бы к конечной цели — овладению деньгами кратчайшим путем, но это только на первый взгляд так кажется.