– Мне пришлось поспешить с приземлением, – ответил он, ощупью отыскивая девушку в сгущающейся тьме. – Иначе мы бы оказались в ловушке за облаками, а луна, без которой мы не могли удержаться в воздухе, уже заходит.

– Где это мы? – послышался голос Фарвелла.

– К югу от Гластонбери, – ответил Руперт. – Точнее сказать не могу.

– Ха, а кто бы мог, в такую‑то погоду? Тут темнее, чем в кишках у дьявола! И луна‑то спряталась, и дождь‑то начинается… в общем, добро пожаловать в Англию!

– Сможем ли мы найти какое‑нибудь убежище? – спросила девушка.

Дождь хлынул водопадом.

– Нет, если будем брести наугад, – сказал Руперт, и его слова были чуть различимы сквозь гул льющейся с неба воды. – Но север – там, и мы должны отправиться в ту сторону. Ничего не поделаешь, будем шагать, пока не наткнемся на дорогу, идущую в нужном нам направлении. А уж у дороги найдутся и дома, хотя и неизвестно, каковы окажутся их жильцы… придется нам быть поосторожнее.

– Ну, если я не ошибаюсь в своих соседях‑сомерсетцах, тут кругом наши друзья, – заверил его Уилл.

– Да, но если победители уже начали размещать тут свои войска на постой? Ладно, идем!

– Да, конечно, ты прав, как всегда… чертовски это у тебя неприятная привычка, Руперт – всегда быть правым. Но, знаешь, мне бы хотелось взглянуть на физиономию того фермера, который утром найдет на своем выгоне лодку!

ДОРОГА

Шторм утих вскоре после рассвета. Но с севера все еще дул резкий, холодный ветер, унося рваные темные облака и очищая низкое, стального цвета небо. Руперт, Дженифер и Уилл упорно шагали навстречу ветру, наклонив головы; все трое были забрызганы грязью. С их одежды стекала вода, прямо в бесконечные лужи. По одну сторону дороги тянулась живая изгородь, за ней – ровные осенние поля, коричневые и серые; кое‑где виднелись одинокие деревья – ветер срывал с них последние сухие листья, оголяя кривые ветви. Пронеслась над головами стая жалобно кричащих грачей.

– Поганое время – осень, – сказал наконец Уилл. Его нос являл собой единственную яркую точку среди унылого ландшафта. – Ничего хуже я лично просто не знаю.

– Не в осени дело, – сказала Дженифер. – Просто выдался зловещий, страшный год… – Она попыталась улыбнуться. – Смотри, я опираюсь на волшебный посох Просперо, как на простую палку!

– Ага, а его главная книга лежит в моем мешке за спиной, а на ней преспокойно себя чувствуют свертки с едой, взятой на его острове… но до чего же тяжела эта книга! – Уилл поправил заплечный мешок. – А перекусить, кстати, никто не хочет? Нет? Ну, между прочим, я бы с удовольствием поменял все эти волшебные груши и роскошные гранаты на хорошую миску овсянки со сливками и медом, а моей сабле сейчас хочется рубануть по куску чедерского сыра, а не пробивать дорогу к славе.

– И ей не хочется отвоевать свободу и безопасность для твоих родных? – язвительно поинтересовался Руперт. Фарвелл поджал губы.

– Прошу вас, сэр, не надо об этом… Мне и без того слишком тяжело, когда я о своих думаю. Я себе все время твержу:

«Не бойся, ничего там не случилось с твоей женой и с твоими ребятишками», да, я так себе говорю, да только я все думаю, как бы там не появились Круглоголовые, да не рассердили бы чем‑нибудь мою Нелл… Она, знаете, женщина большая, сильная, когда берется доить, коровы просто трясутся от страха… ну а что касается ее характера, тут уж… она же посшибает этих Круглоголовых, как кегли!

– Тихо! – вдруг сказал Руперт, поднимая руку.