– Эй, прочь отсюда, сброд! Не лезьте сюда, не лезьте! Убирайтесь на место, отправляйтесь на позиции! – И он махнул рукой сержантам, стоявшим на страже, чтобы те помогли ему выставить за дверь неугодных ему людей.

Тем временем остальные столпились вокруг Руперта. Маврикий бросился в объятия брата. Они колотили друг друга по спинам, от радости ругаясь по‑датски, по‑немецки, по‑французски, и не слышали, как Уильям Легг сказал:

– Мы думали, вы давно погибли, принц. Но если уж небеса сохранили вам жизнь, несмотря на все, что мы слышали, – вы, должно быть, уже стали святым.

– Вы болтаете, как папистский проповедник, Легг, – рыкнул Эйтин. И тут же замахал руками на друзей Руперта: – Эй, марш! Убирайтесь отсюда!

– Э, нет, эти двое пришли со мной, – вмешался Руперт, локтем отталкивая Скотта, потерявшего дар речи от негодования. Повернувшись к королю, Руперт продолжил, говоря громко, чтобы заглушить ропот недоумения и смятения: – Ваше величество, если бы не эти двое, я был бы по‑прежнему закован в цепи, а то и вовсе лежал бы бездыханный. Они набрались мужества не только для того, чтобы помочь мне обрести столь желанную, столь дорогую свободу, нет… они, в своей преданности, бесстрашно шагали все дальше и дальше в неведомое, не смущаясь тем, что их впереди ждали многие опасности. Может быть, то оружие, которое мне удалось раздобыть с их помощью, не обладает слишком уж большой силой в этом мире; но, ваше величество, королевское знамя будет вечно реять высоко и гордо, если его поддержат такие прекрасные души.

Дженифер схватила его за руку.

– О нет, Руперт, нет! – прошептала она в растерянности. – Мы лишь жалкие искры, а ты – кремень…

Уилл неловко переступил с ноги на ногу.

– Ну, это, ни к чему бы нас так уж восхвалять, – пробурчал он. – Мы же просто пустые пузыри, даже и меча не надо, чтобы мы лопнули…

Маврикий задумчиво почесал затылок:

– Я что‑то не понял… из чего состряпана эта метафора?

Присутствующую знать и солдат охватило глубокое молчание. Грохот пушек вдали казался нереальным. Карл поднял руку.

– Если все это действительно так, – сказал он, обращаясь к своему племяннику, – молю тебя о чести: дай мне узнать имена этих достойных людей и кто они таковы.

И вновь дрогнула придворная выдержка короля, когда тот, что выглядел юношей, шагнул вперед и сделал реверанс. Руперт весело улыбнулся.

– Это не парнишка перед вами, ваше величество, – объяснил принц, – это высокочтимая девица, Дженифер Элайн, и она будет моей супругой перед Богом, если Бог позволит нам пережить эту войну. – И принц добавил вызывающим тоном: – Она не знатного происхождения, но никто более, чем она, не достоин звания принцессы. А Уилл Фарвелл, смиренный мелкий фермер, обладает таким сердцем… – он беглым взглядом окинул своих соперников, – что и у сотни герцогов не найдется подобного.

Карл, выслушав Руперта, на мгновение задумался, а потом тоже улыбнулся – добродушно и мягко. И обратился к двоим, стоявшим возле принца:

– Если это и вправду так… а Руперт всегда правдив… что ж, тогда – добро пожаловать в наш бедный дом, и жаль, что я не могу приветствовать вас в тронном зале… – Он поцеловал руку девушки. – Моя леди, если вдруг, случайно, у вас нет родственников‑мужчин, не будет ли позволено мне повести вас к алтарю? – Дженифер вспыхнула от смущения и счастья. А король обратился к Уиллу: – А ты… принц назвал тебя Уильямом Фарвеллом, не так ли? Сейчас, пожалуй, не время говорить о звании пэра, поместьях и прочих земных благах и дарах.