-  Вот Иван, с ним и договаривайтесь, при чем здесь я?!

    -  Отвезу, почему не отвезти, - сказал Иван. - Барышня, можно вас переговорить на два слова.

    Я извинился, и мы с ним отошли в сторонку.

    -  Здесь Алевтина? - сразу же спросил он.

    -  Да, мы даже виделись, только подходить к ней опасно.

    -  Почему?

    Я рассказал о царском приказе. Дополнил своим комментарием:

    -  Придется ее пока оставить здесь. Не приведи Господь, поймают, сразу же убьют. Не в Америку же нам бежать. Сначала подготовлю надежное укрытие.

    -  Дела, - покачал головой солдат. - У меня тоже беда.

    -  Что еще случилось?

    -  Помнишь я тебе рассказывал про мальчишку-полковника, из-за которого пришлось мне дезертировать из полка?

    -  Это тот, что шпицрутенами тебя хотел забить?

    -  Он.

    -  И что?

    -  Только что прибыл в монастырь с семейством, видать, грехи замаливать. Боюсь, если меня узнает, худо будет.

    -  Вот почему ты согласился мальчишек в имение отвезти!

    -  Уберусь пока подобру-поздорову. Давай на всякий случай простимся. Коли умыкать Алевтину не будешь, я тебе без надобности. Я, пока ты с настоятельницей возился, уже приготовился в бега. Сундук с твоим багажом у кастелянши. Ну, прощай что ли. Спасибо за все. Не поминай лихом. Обниматься не будем, на нас смотрят.

    -  Прощай, Иван, даст Бог, свидимся. Не в этом времени, так жди в гости в двадцать первом веке! Привет Марфе Оковне!

    Офицеры простились с нами, пообещав вернуться не позже чем послезавтра, и вместе с Иваном пошли в сторону монастырских служб. Я остался с Юлией и Митей.

    Красавица была сердита и смотрела на меня злыми глазами.

    -  Ты зачем разрешил им карету забрать? - набросилась она на меня.

    -  А почему ты решила, что я все отдам тебе? - рассердился я. - Я и сам, кстати, остался без коляски.

    Ее прекрасные эмалевые глаза стали твердыми и холодными.

    -  Смотри, Лизонька, потом не пожалей!

    -  Хорошо, постараюсь, - легкомысленно пообещал я, не представляя, какую пакость, кроме разоблачения моего пола, может сделать мне это легкомысленное создание. О том, что у Юлии хватит на это ума, я и не помышлял. Рядом с нами стоял Митя и смотрел обожающими глазами на свою богиню. Даже ему ей будет трудно объяснить, что она столько времени делала в одной постели с переодетым мужчиной.

    Мы разошлись, и я пошел смотреть, как будут уезжать офицеры. Юного полковника пока в монастырском дворе видно не было, и наша карета отбыла без приключений.

    Оставшуюся часть дня до вечера я слонялся по монастырю, заглядывал в кельи, с подсознательной надеждой встретить Алю. Потом обошел город, посмотрел церкви, походил по рынку, и когда стемнело, вернулся в странноприимный дом.

    В нашей келье было пусто. Юля куда-то запропастилась, и я подумал, что она не хочет встречаться со мной после утренней стычки. Время тянулось мучительно медленно, за мной все не приходили Наконец, когда я почти отчаялся, в дверь тихо постучали. Я буквально выскочил в коридор. Там стояла пожилая монахиня.

    -  Можно идти, - просто сказала она и, повернувшись, пошла к выходу. Я поспешил следом.

    -  Отстаньте и идите в пяти шагах от меня, - через плечо сказала черница.