Я повторил. Лицо Михайло Михалыча сделалось холодным и презрительным

    -  А еще взять есть где?

    -  Друзья помогут! Вместе же гуляли!

    -  Это какие такие друзья?!

    -  У меня во всем городе только вы с господином Селивановым друзья и есть. Чай, вместе денежки профукали.

    -  Ты при мне, мальчишка, даже слов таких не говори! Ишь, с больной головы на здоровую! Я тебе честь сделал, с большим человеком познакомил, а ты что болтаешь?! Коли нет денег, зачем в ресторацию поперся?

    -  Так это вы же, Михайло Михалыч, велели!

    -  Так, значит? Ладно! Сегодня еще можешь у меня побыть, а завтра с утра чтобы духу твоего здесь не было!

    -  Да как же так! - уязвленный до глубины души, воскликнул я. - Вы же обещали быть отцом и благодетелем, а теперь гоните?!

    Для убедительности, я начал шмыгать носом.

    -  И нюни не разводи, Питер слезам не верит!

    -  Москва.

    -  Что Москва? - не понял он.

    -  Москва слезам не верит, а не Питер!

    -  Вот ты о чем! Питер тоже не верит! Так чтобы завтра с утра духу твоего здесь больше не было!

    Что мне оставалась делать? Только заплакать, что я и сделал. Однако жестокосердный домовладелец не пожелал видеть моих горьких слез и ушел, что-то возмущенно бормоча под нос.

    Мы с Иваном быстро собрали вещи и покинули негостеприимный кров. На улице, как на грех, не было ни одного свободного извозчика. Мы пошли к перекрестку и, когда уже значительно отдалились от домовладения нелюбезного Михайло Михайловича, увидели, как к его зашарпанному подъезду подъехали три казенные кареты, и из них начали вылезать люди в полицейской форме.

    -  Видишь? - нравоучительно сказал Иван. - Доигрался! А кабы мы не успели уйти вовремя, отправились бы прямиком в участок!

    Я не был уверен, что налет полиции организовал Селиванов, подозрительный дом могли осмотреть и в процессе «плановой проверки», но это не имело принципиального значения. Главное, что нам повезло, и убрались мы оттуда вовремя.

    -  Поглядим, что полиция будет делать, - предложил напарник.

    -  Ты еще сам туда зайди, спроси! Идем отсюда, и не оглядывайся!

    В это время освободился пятикопеечный «ванька», мы сторговались и поехали прочь от опасного места. Колымага была безрессорная, тряская, лошадка низкорослая и слабая, так что побег наш проходил со скоростью шесть километров в час.

    -  Останови здесь, любезнейший, - попросил я извозчика, когда мы отъехали от Фонтанки.

    -  Почему выходим, мы же еще не доехали? - удивился спутник,

    -  Потому, - ответил я, когда мы выгрузили вещи и пошли дальше пешком, - всегда, когда убегаешь, несколько раз меняй транспорт, чтобы не выследили, куда ты направился.

    -  Чего ради?

    -  Если нас захотят поймать, то опросят всех извозчиков, найдут по приметам и узнают, куда мы ехали.

    Иван скептически хмыкнул, потом спросил:

    -  А теперь не найдут?

    -  Если поедем по одиночке, то не смогут. Будут искать двух мужчин с узлами.

    Я подумал, что, пожалуй, перестраховываюсь, но если налет на меблированные комнаты организовал Селиванов, то ждать от него можно было многого.

    Задним числом я пожалел, что втянул в эту авантюру легкомысленного Афанасьева.