Я подумал, что, пожалуй, перестраховываюсь, но если налет на меблированные комнаты организовал Селиванов, то ждать от него можно было многого.

    Задним числом я пожалел, что втянул в эту авантюру легкомысленного Афанасьева. Теперь, утром, на трезвую голову, вчерашняя шутка уже не казалась такой безобидной и безопасной. Офицеров, которые в ней участвовали, могли знать по фамилиям у Демута, при желании можно было заставить заговорить селивановского кучера и выйти через него на Шурку.

    -  Говори адрес своей вдовы, поезжай один и жди меня там, - сказал я Ивану.

    -  Что еще приключилось? - удивился он.

    -  Боюсь, что ты прав с обиженным чиновником, как бы не подвести моего знакомого офицера. Поеду к нему, предупрежу.

    Иван собрался было еще раз подчеркнуть свою предусмотрительность, но посмотрел на меня и промолчал. Мы разошлись. Я направился к казармам Преображенского полка и у дежурного офицера узнал адрес квартиры Афанасьева.

    Шурка жил недалеко от места службы, в маленьком флигеле. В прихожей меня встретил степенный мужик с заспанным лицом. Он, видимо, только что проснулся, был встрепан и недоволен жизнью.

    -  Поручик Афанасьев здесь живет? - спросил я.

    -  Живет, - тяжело вдохнув, сознался слуга.

    -  Мне нужно его видеть.

    -  Это, сударь, никак невозможно, - покачав головой, ответил он. - Александр Николаевич отдыхают после ночной службы.

    О какой службе он говорил, было непонятно: вчера вечером Афанасьев был так расслаблен, что к служению отечеству явно неспособен.

    -  Так поди, разбуди, - уже научившись разговаривать со слугами, строго сказал я, - мне нужно с ним переговорить.

    -  Никак невозможно, они со сна дерутся!

    Время было уже полуденное, и сидеть ждать, когда их благородие соизволят пробудиться, у меня не было никакого желания.

    -  Тогда я сам его разбужу.

    -  Это как вам будет угодно, - равнодушно проговорил слуга, с трудом сдерживая зевоту, - мое дело сторона.

    Я отодвинул его от входа и прошел внутрь. Шурка жил в большой комнате, заставленной разномастной мебелью. Порядок в ней был, как и полагается у холостого человека с ленивым слугой. Везде были разбросаны носильные вещи, а сам хозяин лежал на коротком для его роста кожаном диване и храпел. Я потряс его за плечо.

    -  Уйди! - не открывая глаз, прорычал он сквозь стиснутые зубы и попытался ударить меня ногой.

    -  Александр, проснись! - сказал я и тряхнул его так, что он открыл-таки мутные со сна глаза.

    -  Ты кто такой? - спросил он.

    -  Брат Крылова, мы с тобой вчера познакомились.

    -  А, - смутно узнавая меня, сказал он. - И что?

    -  Вставай, у нас, кажется, большие неприятности.

    -  Что еще случилось? - без особой тревоги поинтересовался он. - Опять я в драку попал?

    -  Хуже, карету с лошадьми украл.

    -  Кто украл? Нет у меня никакой кареты, - начал говорить он, и разом вспомнил и меня, и вчерашнее происшествие. - Это ты! Извини, брат, запамятовал, как тебя зовут.

    -  Андрей, - представился я, чтобы далеко не отходить от истинного имени. - Коллежский асессор, у которого мы забрали карету, оказался влиятельным человеком и начал розыск.