-  Вы хотеть покуповать себе платье? - вежливо поинтересовался он, кося голубой глаз на восторженного истопника.

    -  Да, - ответил я, - только мне нужно готовое платье. Вы сможете что-нибудь подобрать?

    Возможность сбыть невыкупленную одежду окончательно примирила немца с нашим сомнительным видом. Последний вопрос, который, как мне показалось, его еще волновал - это моя кредитоспособность.

    -  У нас отшень высокий цена платья, - осматривая меня на предмет своих «неликвидов», как бы между делом сообщил он.

    -  У меня есть деньги, - успокоил я его. - Мне нужен хороший сюртук, чтобы я мог понравиться моей любимой барышне.

    -  О, ваш это сюртук барышня не понравится! - согласился он, глядя на оторванный воротник и выдранные с мясом пуговицы.

    -  На меня есть нападать брат мой любимый барышня! - грустно сказал я, пытаясь правдоподобно и понятно для немца объяснить свой растерзанный вид.

    Такой довод его окончательно успокоил. Он даже хитро подмигнул мне. В это момент в разговор вмешался Евпатий:

    -  Ну, ты, того этого, князь! Сам спешил, говорил, водка прокиснет!

    -  Меня в рваном камзоле ни в один трактир не пустят, - умерил я его прыть. - Господин портной, вы не можете послать своего слугу купить водки и закуски? - спросил я. - Мой товарищ очень хочет выпить.

    Такое предложение вновь ввергло Штиля в шоковое состояние. Видимо, он представил, как сейчас два русских варвара начнут пропивать его мастерскую.

    -  О! - произнес он, округляя глаза. - О! Это никак невозможно.

    -  Я заплачу, - сказал я, вытаскивая из кармана порт-монет.

    Немец энергично замотал головой, но, заглянув в мой открытый бумажник, проглотил готовые слететь с дерзких уст слова и расплылся в самую сладкую, на которую только был способен, улыбку.

    -  О! Ваш камарад тоже есть знатный персона?

    -  Не очень, - ответил я, понимая сомнения немца относительно Евпатия, - он не есть знатный персона, хотя и приближен к императору. Он вполне сможет подождать меня на вашей кухне.

    -  О! - обрадовался портной. - Это решает маленький проблем.

    -  Ну, так что, идем что ли, того этого? - вновь начал проявлять нетерпение истопник, но в этот момент в мастерскую вошла вызванная Штилем кухарка и, как раньше у портного, слова застряли у него на губах.

    -  О! - произнес он, правда, с другим, чем у немца акцентом, потрясенно глядя на замечательное создание в засаленном фартуке, но с такой богатой телесной фактурой, что я сам немного привял, ощутив себя пигмеем в стане великанов.

    Немец приказал кухарке накормить и напоить дорого камрада дорогого князя, но того уже, кажется, никакая водка не интересовала. Евпатий, с остановившимся взглядом, как загипнотизированный, пошел следом за замечательной женщиной.

    Любезный портной усадил меня в кресло и укатился вглубь мастерской подыскивать одежду, а я начал сводить в кучку все, что произошло за последние полчаса.

    Судя по поведению полицейского, меня уже разыскивают, причем не как воинственную весталку, а как малорослого, худощавого юношу восточной наружности. Кроме того, после драки в трактире, показываться там больше нельзя, как и допустить туда Евпатия. Пока он не в курсе моих подвигов, нужно заставить его отвести меня к Маканье Никитичне и, если она еще не узнала, куда отправили Алю, договориться о связи с ней напрямую, без посредничества истопников.