-  Нам нужна карета, - сообщил я Ивану, как только его увидел.

    -  Зачем?

    -  Поедим в Шую, спасть Алю.

    -  Почему непременно карета?

    -  Ну, коляска или еще что-нибудь.

    -  А наша старая тебе не подойдет?

    -  Конечно, подойдет, только где ее взять?

    -  Стоит себе не Садовой, чего ей сделается.

    -  Я думал на ней Антон Иванович уехал.

    -  Зачем ему коляска, он на своем рыдване раскатывает.

    -  А лошади?

    -  И лошади там. Я на днях заходил и за постой расплатился.

    -  Это супер, значит, мы можем выезжать!

    -  Мочь-невмочь, нам еще подорожные нужно получить, иначе из города не выехать.

    -  Вот черт! - вспомнив событие предыдущего утра, воскликнул я. - Меня же полиция разыскивает, поэтому пришлось сюртук ватой подбить,

    -  Зачем? - не понял Иван.

    -  Чтобы толще казаться. Они ищут щуплого татарина, а я теперь вроде как упитанный.

    Иван скептически хмыкнул.

    -  А если все-таки задержат?

    -  Тогда и думать будем, что делать - неопределенно ответил я.

    -  Тогда будет поздно, - подарил он мне очередную сентенцию. - А с Юлией Давыдовной как ты собираешься поступить? Ты ею нынешней ночью очень интересовался!

    Действительно, про эту очередную докуку я позабыл.

    -  У нее теперь вольная, как-нибудь устроится. Давай я твоей Варваре за постой заплачу, пусть она у нее здесь живет.

    -  Доброе утро, - сказал сам предмет разговора, неслышно входя в комнату. - Вы обо мне говорили?

    -  Да, вот Иван волнуется, чем ты будешь заниматься, когда мы уедем.

    -  А если я вами поеду? Мне в Питере оставаться нельзя, не зря же меня Сильвия Джулиановна на волю отпустила.

    -  Это из-за генерала Кутасова?

    -  Не могу я больше жить старой жизнью, - не ответив на вопрос, неожиданно сказала она. - Пора и о душе подумать.

    -  Понятно, - после долгой паузы подытожил я, - значит, ты хочешь начать новую жизнь.

    Ситуация в очередной раз непредвиденно осложнилась. Теперь на меня свалилась еще и морально возрождающаяся личность.

    -  Может быть, тебе белошвейкой стать? - с надеждой спросил я, - у меня есть знакомый портной, мы с ним договоримся.

    -  У меня слабое зрение, - ответила она, - я шить не смогу.

    -  Тогда тебе нужно выйти замуж, - решил я проблему, невольно глядя на ее капот, скрывающий под широкими складками роскошное тело. - Подыщем жениха…

    -  Я дала Господу обет больше не грешить плотью.

    -  А… - невольно протянул я, теперь понимая ее непонятную для меня сдержанность. - Ну, тогда я не знаю, что делать. Если только гувернанткой в имение. Ты ведь по-французски хорошо знаешь?

    -  Да и музыке обучалась, только кто меня в гувернантки возьмет?!

    В этом она была права, ни одна нормальная женщина и на выстрел не подпустит ее к мужу.