В принципе, я с ним был согласен, только понимал это в более развернутой и поэтичной форме.

    -  В трактир идем? - спросил меня Евпатий, когда окончательно пришел в себя.

    -  Нет, во дворец, мне нужно поговорить с Маканьей Никитичной.

    -  Ладно, пойдем, - неожиданно легко согласился он.

    После утреннего невезения у меня все покатило, как по писанному. В Зимний дворец мы прошли безо всяких затруднений. Царской семьи в нем не было, и у обслуги образовался выходной. Кто грелся на солнышке на набережной, кто просто слонялся без дела. Моя благодетельница обрадовалась приходу свежего, как мне показалось, приятного ей человека.

    -  Пришел, князь-мирза, не забываешь старуху, - приветливо сказала она, когда я предстал перед ее слабыми очами. - Как сам-то? Гляжу, здоров и станом раздобрел!

    -  Спасибо, сударыня, вашими молитвами, - ответил я, выставляя на стол припасенное угощение. - Все хорошо, только о девке своей очень скучаю.

    -  Здорова она, я узнавала. Скоро, даст Бог, свидитесь.

    У меня от радости быстрее забилось сердце.

    -  Неужто узнали?

    Старухи хитро подмигнула:

    -  Чай, не зря в царедворках век прожила.

    -  И где она? - нетерпеливо спросил я.

    -  Во Владимирском Всехсвятском монастыре в городе Шуе твоя краля!

    -  Шуя - это где-то под Москвой? - невольно заторопился я.

    -  Владимирской губернии уездный город. Да туда пока еще доедешь, а здесь твоими молитвами стол от яств ломится.

    По поводу того, что он так уж и ломится, это было явное преувеличение, но и умереть от голода и жажды нам с ней сегодня не грозило.

    -  Я хочу выпить за вас, Маканья Никитична, за замечательную женщину, красавицу и умницу, которая возвратила меня к жизни, - произнес я с некоторой толикой витиеватости первый тост.

    От такого кавказского красноречия, старуха повлажнела глазами и расцеловала меня в обе щеки.

    -  Утешил, голубь, старуху. Очень сладко такие слова слышать, Бог тебе в помощь, найти свою голубку.

    Дальнейшая программа пошла по накатанному сценарию, с единственной разницей, что в этот раз я не остался ночевать во дворце, а своими ногами вернулся на Выборгскую сторону.

    Дверь мне отпер заспанный Иван и уставился неузнающим взглядом:

    -  Вам чего нужно? - грубо спросил он, придерживая дверь.

    -  Общения и женской ласки, - сознался я, проходя мимо него в сени.

    -  Эка, ты навеселился, - сказал он, узнав меня только по голосу. - А я смотрю, ты да не ты, как бы вроде за день потолстел.

    -  Искусство портного тому причина, - сообщил я и поинтересовался, - Юлия спит?

    -  Нет, у окна сидит, тебя дожидается. Уже все глаза выплакала.

    Я понял его тонкую иронию, но оценить ее не успел. Присел на лавку и, как был одетым, уснул.

    …И снился дивный сон Татьяне! От неудобной позы на жесткой лавке я пробудился ни свет, ни заря. В голове еще шумело, но настроение у меня было отличное. Теперь, наконец, появились перспективы, и можно было не просто отбиваться от обстоятельств, а делать что-то полезное и целенаправленное.

    -  Нам нужна карета, - сообщил я Ивану, как только его увидел.