Я промедлил с ответом и тогда молвил он, чуть отвернувшись:

- С какого древа свалился сей сгнивший плод?

Свита тихим смехом выказала подобострастие. Помыслилось мне, что знатный всадник не любит внезапных людишек, и несдобровать мне, коли не проявлю я находчивости в словах.

- Позвольте недостойному рабу вопросить Благородного Господина, кто он?

Не удостоив меня ответом, знатный татарин обратился к своим сановникам:

- Слива сия перед тем, как ее скушают, вопрошает, насколько достоен едок ее сладости.

Свита послушно ответила смешками.

- Обиженная слива может и в животе вред нанести, - сказал я, почтительно опуская глаза.

Улыбка оттянула уголок рта у знатного господина.

- Однако же слива меня убедила. Я - нойон Джебе, темник, правая рука и младший брат Великого Хана, да хранит его Небесная Сила и милость Аллаха.

- Аллах всемилостивый, сохрани владыку Джебе, дай здоровья его жилам и членам, пусть украшает Монголистан во веки веков яко яркая звезда. Ваше Могущество, а я - недостойный мурза Опанасенко из владений Киевского эмира. И у меня есть в запасе кое-что для вас.

- Что у тебя есть для меня? Может быть, ценные подношения? Отчего ж не вижу сундука, набитого брильянтам, яхонтами и другими драгоценными каменьями. Или, может, желаешь преподнести мне какие-то тайные сведения? Учти, мне ведомо все о твоем жалком эмирате, каковой мы пока что терпим.

- У недостойного раба есть для высокого господина многозначительные сведения о желаниях и такоже намерениях могучего султана тевтонов. Дозволено ли сообщить их без свидетелей?

- Я сейчас велю рассечь тебя, аспид, на сто равных частей. откликнулся нойон.

Да, плоть моя еще в большей опасности, чем мне недавно мнилось.

- О мой господин, выслушай без свирепства и с благоволением. Султан Вильгельм, ложно прося союза, доподлинно готовит нападение на Великого Хана и объявляет себя самым прямым наследником Чингиса и Бодончара. Вас и Вашего светлого брата он называет не чингисидами, а жалким отродьем полоумного Тимура. Да сгорит мой дед в могиле, коли я вру.

Нойон Джебе сразу помрачнел и из глаз его выглянула смерть.

- И что ты, червь, можешь показать в подтверждение своих дерзких слов?

- Прости меня, великодушный владыка, но сейчас ничего. Мне нужно найти своего коня, в седельной суме осталась яса султана Вильгельма. Еще потерялась ведьма-кровосос, дочь иблиса, - одна из тех, коими владыка тевтонов хочет прельстить ваших нукеров.

- Этому мелкому лукавцу захотелось найти коня и ведьму-кровососа. Ему еще, наверное, повстречать надобно верблюда, слона, прекрасную гурию и парочку джиннов, - по лицу нойона яко ящерица поползла усмешка.

- Повели, господин, прочесать местность над сим ущельем, - произнес я голосом надтреснутым глухим, потому что тоска уже сдавила мою выю.

- Ты мне приказываешь, собачий кал? Значит, это я теперь недостойный раб, а ты мой господин?

Ближний к нойону воин потянул кривой широкий клинок из ножен. Уже окрылились оперилась моя душа, готовясь отлететь - молитесь за нее святые заступники. А я ведь с самой Пасхи не исповедался, не постился, ел срамную пищу... Откликнись же, скверная девица, умыкнутая мной из крепости, ино без меня пропадешь, за пять тысяч-то верст от отчего дома.

Булатный клинок охотно вышел из устья ножен, нукер уже искал яко сподручнее сделать меня на голову ниже.

- Я посмотрю, экие вы, восточные монголы, заносчивые и высокомерные нравом. Наверное, заносчивостью вы прикрываете свою трусоватость и слабость душевную. Никогда вам не совладать с султаном Вильгельмом, дерзко задрался я, понимая, что, скорее всего, обрекаю себя на страшные пытки: медленное раздавливание камнями, скармливание крысам ино раздирание железными крючьями.

Джебе-нойон раздул ноздри яко зверь хищной породы и будто бы пар вышел из них.

- Что ты хочешь сказать, червь?

- И самый приближенный к тебе воин, о могучий повелитель, не сдюжит в бою против меня, простого ратника из западных земель.