Забрала свое ведерко и совочек и убежала, черт тебя подери! Ты бросила не только работу, ты бросила меня, Нельсон!
Во время всех их перепалок – после того, как был поставлен диагноз и она подала в отставку, – он хотел сказать ей именно это. Именно эти слова подводили итог многочасовым спорам, скандалам, хлопаньям дверьми. Последняя фраза Селуччи и была итогом всего.
– Ты бы сделал то же самое, – тихо сказала она, и хотя костяшки ее пальцев, вцепившихся в трубку, побелели, Вики осторожно положила ее на рычаг. А потом швырнула фломастер, зажатый в другой руке, через всю комнату.
Вместе с фломастером отлетела и злоба.
"Ты действительно ему не безразлична, Вики. Почему это превратилось в проблему?
Потому что возлюбленных завести несложно, а друзья, на которых можно наорать, попадаются гораздо реже".
Запустив обе руки в волосы, она вздохнула. Селуччи был прав, что она и признала своим ответом. Как только Майк поймет, что она тоже права, они смогут выстроить свои отношения по‑новому. Если, конечно, как внезапно пришло ей в голову, прошлая ночь не была прощальной гастролью, позволившей ему наконец высказаться.
«Если так, – подумала Вики, поправляя очки на переносице, – то хотя бы последнее слово осталось за мной». Впрочем, при данных обстоятельствах это не служило большим утешением.
– Ба, да это старина Норман! Как делишки, Норман? Ничего, если мы присядем? – Не дожидаясь ответа, юноша выдвинул стул и уселся. Остальные четверо из его компании с шумом заняли пустые места за столом.
Когда все расселись, Норман оказался зажатым между широкими плечами двух амбалов, известных ему только по именам – Роберт и Кейт. Он уставился на сопровождавших их девиц. Он узнал блондинку – та обычно висела на руке Роберта, – а девушка рядом с Кейтом выказывала ему чрезмерную дружелюбность – значит, решил Бердуэлл, она с ним пара. Оставалась третья. Он по‑волчьи улыбнулся, глядя на нее. Эту улыбку он долго отрабатывал перед зеркалом в ванной.
Девушка удивленно на него взглянула, потом, фыркнув, отвернулась.
– Как мило со стороны старины Нормана, что он покараулил для нас места. Правда, Кейт?
– Еще бы. – Кейт наклонился к Бердуэллу чуть ближе, и тот начал задыхаться, так как его личное пространство катастрофически сузилось. – Если бы не старина Норман, мы бы сейчас сидели на полу.
Норман огляделся. В пивной «Бык и петух» по пятницам вечером собиралась целая толпа.
– Что ж, я, м‑м‑м... – Он пожал плечами. – Я, э‑э, знал, что вы придете.
– Ну конечно знал, – улыбаясь ему, произнес Кейт, которого слегка расстроил тот факт, что зануда Бердуэлл оказался одного с ним роста. – Я как раз говорил Роберту перед тем, как сюда прийти, что выходной – не выходной, если мы не проведем хоть какую‑то его часть со стариной Норманом.
Роберт засмеялся, а все три девицы заулыбались. Бердуэлл не понял шутки, но приосанился – такое внимание ему льстило.
Он угостил всех пивом.
– В конце концов, это же мой столик.
– И единственно свободный во всем баре, – уронила блондинка.
Потом заказал всем и по второй порции.
– Денег хватит. – Стоило ему вынуть из кармана ветровки пачку двадцаток (пять тысяч долларов мелкими купюрами были его третьей просьбой), как у всех сидящих за столом поотвисали челюсти.
– Разрази меня гром, Норман, ты что, ограбил банк?
– Не пришлось, – беспечно ответил Бердуэлл. – И там, где я это взял, есть еще.
Он настоял, что следует перейти на импортное пиво, и купил всем по третьей, а потом и по четвертой порции.
– Импортное пиво шикарнее, – доверительно сообщил он кожаной куртке Роберта на уровне плеча, не достав до уха соседа. |