Вместо того чтобы подгонять списки под веяния рынка, редакторы сражались с китчем и часто проигрывали. Дути и ее заместители делали все возможное, чтобы справиться с «псевдоромантическим, патетичным и безвкусным» характером сборника стихотворений «Движение воздуха», Luftschaukel, но автору, Марианне Брюнс, было восемьдесят семь лет, и она была связана с MDV долгое время. Поэтесса согласилась внести правки в рукопись, но только некоторые. В конце концов редакторы пошли на компромисс в большинстве случаев и нехотя рекомендовали книгу к получению разрешения на печать. Они не вели себя столь гибко в случае с Хансом Цибулкой, хотя ему было шестьдесят пять, из которых тридцать он публиковался в MDV. Его сборник стихотворений «Мы и есть обсуждение», Seid ein Gespräch wir sind, был слишком пессимистичным и «недиалектическим», но, что еще хуже, грешил смешанными метафорами и неуместной образностью. После долгих переговоров редакторы отвергли его рукопись, заявив, что «нельзя „работать“ с ним как с начинающим писателем».

«Работа» с авторами была столь плотной, что граничила с соавторством. Йоаким Рёмер был дебютантом, чей первый роман «Исповедь простака», Bekentnisse eines Einfältigen, пришлось переписать полностью. «Работа над этим произведением, особенно на стадии черновиков, была очень трудной», – жаловался редактор. Вернер Райновски был еще большей головной болью. На протяжении десяти лет после публикации одного из его романов он продолжал приходить с предложениями новых книг, а в MDV продолжали ему отказывать. В конце концов редакторы приняли его набросок романа под названием «Свадьба у медового моря», Hoch-Zeit am Honigsee, который обладал подходящей пролетарской тематикой, но не мог похвастаться сильным сюжетом. После шести лет споров и шести полных версий книги редакторы получили малоприемлемую рукопись. В ней не было проблем с идеологией. Наоборот, роман мог показаться слишком догматичным. Райновски столь вопиющим образом отрицал эстетический подход к литературе, что сводил ее к инструменту продвижения социальной линии партии. Редакторы работали над книгой столь же тяжело, сколь и автор, и не собирались больше печатать какие-либо его труды.

Большинство авторов были сговорчивы, и переговоры с ними подразумевали искренний компромисс. Иногда редакторы принимали отказ автора вносить правки, даже если черновик выглядел недостаточно марксистским. Чаще они настаивали на изменениях, но дипломатично и с готовностью идти на уступки, чтобы сделать их приемлемыми. Автобиографический роман Урсулы Хёнч-Харендт «Мы – дети беженцев», Wir Flüchtlingskinder затрагивал щекотливую тему высылки судетских немцев из Силезии после того, как она перешла к Польше по результатам Потсдамского соглашения 26 июля 1945 года. Редакторы просили внести изменения, которые подчеркнули бы восточногерманскую версию событий и противоречили «реваншистской» истории ФРГ. Вдобавок к историческим отсылкам нужно было изменить образ главной героини романа. Хёнч-Харендт пришлось переработать даже литературное изображение своего отца, который был описан слишком положительно для социал-демократа.