Кажется, в последнем спектакле вы оба играли дворян — белую косточку?

Не представляю себе, как у вас это получалось — с вашими-то плебейскими вкусами!

Игорь посмотрел на меня укоризненно, его личико чуть повзрослевшего херувима отразило на секунду вселенскую скорбь, чтобы еще через мгновение расплыться в лукавой улыбке. Женя же со словами:

— Разрешите, мадам, предложить вам бокал золотого, как солнце, аи! — изящным движением протянул мне открытую бутылку. Наверное, этот жест они отрабатывали еще в театральной школе, подумала я.

Пиво действительно было вкусное. Я вонзила зубы в бутерброд; может, колбаса и была сделана из туалетной бумаги, но я этого не заметила, более того, угощение показалось мне восхитительным. Я вдруг поняла, как я проголодалась.

Пока мы с артистами беззаботно трепались, запивая аристократический брют самым наипролетарским напитком, я и думать забыла о неприятных предчувствиях, только что меня беспокоивших. Я в принципе не приемлю богему и беспорядочный образ жизни, но тем не менее прекрасно отношусь к отдельным ее представителям. С ними так легко и весело; только что познакомившись, уже кажется, что этого человека ты знаешь с детства. Актер привыкает существовать на сцене «сейчас» и «здесь» и точно так же живет и в реальной жизни, а это очень заразительно.

Поэтому через полчаса после того, как я испытала чуть ли не мистический ужас от присутствия чего-то неведомого, все мои помыслы были направлены совсем на другое: я изо всех сил пыталась отговорить Игоря от купания в озере.

— Игорек, смотри, тут никто не купается, говорят, что вода в озере ядовитая, — верещала я, оттаскивая его от края воды. — Видишь эту толстую тетку, что с таким вожделением на нас смотрит? Она, по-моему, только и ждет повода затеять скандал!

Зря я это сказала: у Игоря тут же заблестели глаза, и он, слегка отодвинув меня, чтобы я его не закрывала, демонстративно начал раздеваться. До этого он собирался лезть в воду в чем был.

— Игорь, перестань, — пыталась я его урезонить, но он ответил мне с ослепительной улыбкой:

— Какая ты жестокая, Танечка! Женщина, может, ни разу не видела голого мужчину, а ты хочешь лишить ее последней возможности!

— Игорь, я и сам не прочь подурачиться, общаясь с милицией, — вмешался более тверезый Женька, — но из-за этого мы опоздаем, и машина уйдет без нас! Не знаю, как ты, но я не в состоянии сегодня проделать обратный путь на собственных ногах!

Эта мысль произвела на Игоря должное впечатление, и он отказался от своего намерения, к великому разочарованию жирной дамы — она уже приготовилась открыть рот, чтобы в негодовании позвать на помощь.

Ребята положили мне руки на плечи, я — им, и мы двинулись вперед, как будто плясали сиртаки, а мы и на самом деле сделали несколько танцевальных па на дорожке, чтобы доставить хоть какое-то удовольствие лишенной зрелища публике и еще большее — самим себе. Нам было весело, и голова от совместного воздействия шампанских и пивных паров кружилась не только у одной меня. Зажатая между двумя крепкими мужскими телами, я ощущала себя в полной безопасности. Из любопытства я спросила:

— Кстати, а как вы сюда добрались?

— На машине погранцов. Может, они бы нас и не взяли, но Лиза еще вчера договорилась ехать с ними, и они не нашли предлога, чтобы нам отказать, — ответил Женя.

— Значит, Лиза тоже в Абрау-Дюрсо?

— Ах бедная Лиза! — пропел Игорь. — Уж климакс близится, а Германа все нет! Она была с нами, по-моему, даже на дегустации, а потом куда-то делась.

— Но я не видела ее в зале!

Тут Игорь с Женей с неуверенным видом переглянулись, и Женя, пожав плечами, сказал:

— А кто ее знает? Может быть, была, а может, и нет.