– Лорел Сьюэлл, – тихо сказал им Тамани. Один из гвардейцев взглянул на них.

– Фер‑файре Осенней феи? – спросил он, внимательно оглядев руки Тамани.

– Фер‑глейи. Я Тамани, сын Розлин. Клянусь Гекатой, я же сказал, это Лорел Сьюэлл.

Гвардеец встал навытяжку.

– Проходите. – Он кивнул напарнику, чтобы тот открыл дверь.

– Фер… гли? – Лорел почувствовала, что коверкает слово. Значение слова «фер‑файре» летом объяснял Джеймисон, но теперь она услышала нечто новое.

– Я сказал гвардейцам, что я твой сопровождающий, – нахмурившись, произнес Тамани. – Я специально назвал твою человеческую фамилию, думал – поймут. Но видимо, их вообще не обучали в замке.

– В замке?

Ну почему каждый разговор с Тамани заканчивался кратким экскурсом в культуру фей?

– Давай потом, – мягко ответил он. – Сейчас это неважно.

И действительно, как только Лорел огляделась, все вопросы тут же вылетели из головы.

Живые стены летнего театра росли вокруг глубокой впадины в макушке холма. Лорел стояла на просторном балконе, образованном плотно переплетенными ветками гигантских деревьев. В центре балкона на возвышении виднелись три изысканно украшенных золоченых кресла, а слева и справа от них – попроще, обитые красным шелком. Расположение сидений выдавало заботу скорее об удобстве зрителей, чем об экономии места.

Невдалеке толпы фей проходили сквозь главный вход и устремлялись на площадку первого этажа, представлявшую собой часть холма, покрытую травой. Хоть там и не было сидячих мест, феи с готовностью теснились, пропуская желающих поближе к сцене. Такой большой сцены Лорел еще никогда не видела: белый шелковый занавес мерцал тысячами кристаллов и медленно раскачивался от легкого ветерка, посылая по всему зрительному залу радужные отсверки. Крышей театру служила тонкая газовая материя, которая позволяла проникать солнечным лучам в зал, но все же сильно их смягчала.

Повсюду сверкали бриллианты, переливались полотнища золотого шелка и великолепные гобелены, посвященные истории Авалона. В более темных участках зрительного зала горели золотые шары, похожие на тот, который год назад Лорел видела у Тамани, – это когда она чуть не утонула в Четко. На расставленных по залу тумбах из камня и дерева красовались живописные композиции из цветов и фруктов.

Лорел глубоко вздохнула и направилась вперед, раздумывая, где бы сесть. Она почувствовала, что Тамани куда‑то исчез, и обернулась: и действительно, он стоял у арки и явно не собирался оттуда уходить.

– Эй, Тэм, пошли! – позвала Лорел.

– Я буду стоять здесь, но это только на время представления, а потом мы вместе пойдем на танцы.

– Ну уж нет! – Подойдя к нему, она взяла Тамани за руку. – Садись со мной. Пожалуйста!

– Не имею права. Здесь мне не место.

– А я говорю, проходи.

– Может, ты еще к королеве сядешь? – съязвил он.

– А вот и сяду!

В его голосе послышалась тревога.

– Я правда не могу. Не усложняй ситуацию.

– Тогда я останусь в дверях с тобой.

– Здесь место для меня. А там – для тебя… – Тамани махнул рукой в сторону обитых красным шелком стульев.

– Сейчас придет Джеймисон. Я уверена, он тоже будет настаивать, чтобы тебя пропустили к нам.

Тамани окинул взглядом стоящих на балконе Осенних фей, затем посмотрел на лавину Весенних, прорывавшуюся сквозь главный вход, и со вздохом произнес:

– Ладно.

– Ура! – В порыве радости Лорел встала на цыпочки и чмокнула его в щеку.