— Я уже знаю это, — сказала охотница. — Слова Брегона — пустые угрозы и похвальба. Мне не нужна армия, чтобы занять свое законное место верховной шаманки табуна Дианны. Как только мои соплеменники узнают, что я испила из чаши Эпоны, они меня примут.

— А кентавры, преданные Брегону?

— Они есть, но их намного меньше, чем ты думаешь. — Она наконец-то улыбнулась. — Видишь ли, мой муж-воин, ни одна кентаврийка не откажет в преданности старшей дочери прежней верховной шаманки.

Он улыбнулся и заметил:

— Значит, тем, кто выступит против тебя, предстоит очень долгая одинокая жизнь.

— Точно, — ответила Бригид.

Муж взял жену под руку. Они прижались друг к другу и медленно направились обратно к пещере. Оба частенько спотыкались.

— Что же, звучит обнадеживающе, — заметил Ку. — Может быть, победить будет не так трудно, как мы ожидаем.

— Может быть, — задумчиво согласилась охотница. — Но нам придется побороться с братцем. Он ясно сказал, что не отдаст захваченную власть так легко.

— Тогда нам просто придется показать ему, что у него нет выбора, — твердо и уверенно заявил Кухулин.

— Ку, в отражении я видела не только то, как Брегон пил из чаши, но и кое-что еще. Когда он убежал из призрачной рощи, в ином мире остались куски его души. Она страшно разрушена, Ку — Охотница дотронулась до лица мужа. — Обещай, что запомнишь это и учтешь, когда будешь противостоять ему. Мой брат совсем разбит внутри.

— Обещаю, — сказал он и поцеловал ей руку. — Но знай, что я не позволю ему причинить тебе вред. Это не зависит от того, буду ли я испытывать жалость к Брегону.

— Не могу поверить, что он действительно сможет так поступить, Ку. Я до сих пор помню того милого малыша, которому ничего не надо было, кроме любви и одобрения матери.

— Он больше не малыш. Но не тревожься, моя красавица, я всегда буду помнить, что Брегон — твой брат. — Воин снова поцеловал руку охотницы и начал искать в темной пещере трут и кресало, которые оставил поблизости, чтобы разжечь огонь. — Давай сварим кусок сушеного мяса, которое есть в наших вьюках. В бульоне можно будет размочить черствый хлеб.

— А я счищу плесень с сыра, — согласилась Бригид.

— Хвала Эпоне за то, что мама так любит вино. По крайней мере, его у нас вдоволь.

Они быстро развели костер и разделили скромную пищу. Супруги негромко разговаривали о том, что случилось с ними в ином мире, в основном о трепете, который оба почувствовали в присутствии Великой Богини. Бригид смотрела на Кухулина, снова и снова думая о том, какое счастье иметь такого отважного и преданного мужа. Тут ей пришло в голову, что теперь она в силах менять форму тела и заниматься с ним любовью по-настоящему. От этой мысли охотница невольно улыбнулась, но ее усталое тело тут же потеряло способность сопротивляться. Она, а потом и Кухулин погрузились в глубокий целительный сон.

Когда Бригид открыла глаза, пещеру только начинал освещать призрачный свет, предвестник нового утра. Она осторожно потянулась, чтобы не разбудить воина, который сладко спал рядом, потом встала, проверяя, так ли ее тело слабо и ненадежно, как прошлой ночью.

«Нет! — подумала она. — Я чувствую себя замечательно!»

Охотница вышла из пещеры, побежала к водопаду, сняла жилетку и встала под холодные брызги. Кентаврийка подняла лицо к хрустальному потоку, открыла рот и стала пить.

«Во имя Богини! Я чувствую себя невероятно живой!»

Кожу Бригид покалывало от нежности воды, но не только.