Другой рукой он приподнял ее грудь, чтобы было удобнее дотянуться до нее ртом. Когда Горман высунул язык, чтобы облизать ее сосок, она так яростно рванулась прочь, что у нее все почернело перед глазами. Веревка сдавила горло пленницы. Ей стало нечем дышать.

Четыре руки нажали на нее сзади. Это Боуин и Маннис заставили Бригид встать прямо, чтобы ослабить веревку и дать охотнице возможность отдышаться. В серых сумерках ей казалось, что глаза этих трех кентавров горели неестественным светом. Их лица раскраснелись, они тяжело дышали. Там, где ее касались горячие руки, она физически ощущала их Желание, просачивающееся в нее.

— Отвечай ему, — грубым хриплым голосом велел Боуин. — Ты стала женой человека?

— Да, — бросила она сквозь зубы, не позволяя себе поддаваться панике. — Кухулин из клана Маккаллан — мой супруг. Когда я возглавлю табун Дианны, он будет рядом со мной.

— Этого никогда не случится! — взревел Горман.

— Наверное, у нее слишком давно не было любовника-кентавра. Она забыла, что такое истинная страсть, — тяжело выдохнул Боуин.

Его рука ухватила Бригид за другую грудь. Он сжимал и теребил сосок пленницы, а потом так сильно укусил ее за плечо, что его зубы окрасились кровью.

Рядом с ухом охотницы раздался глухой голос Гормана, который поводил языком по ее шее:

— Думаю, ты прав, Боуин.

Она почувствовала, что Маннис зашел сзади. Его руки и зубы больно мяли ее тело, потом он стал покусывать бедра Бригид. Она в отчаянии искала глазами Хагана, но тот исчез в бушующей ночи.

— Если вы это сделаете, клянусь Эпоной, что я не успокоюсь, пока не убью каждого из вас, — прошипела Бригид.

Она боролась с мраком, заволакивающим зрение, концентрировалась на тепле, которое начало распространяться от бирюзового камня, висевшего на ее обнаженной груди.

— Как же ты выполнишь эту клятву? — зашептал Горман, жаркое и частое дыхание которого опаляло ей кожу, пока он сжимал и облизывал холмик ее груди. — Неужели твой муженек-человек разыщет нас и напугает до смерти своей невероятной силой?

— Он не собирается этого делать. Он намерен убить вас, не сходя с места, — проговорил Кухулин, стоявший у входа в шатер.

50

Смертельный звон меча, который воин выхватил из ножен, сопровождался низким угрожающим рыком волчицы. Когда Кухулин сделал шаг, Фанд бросилась в атаку. Ее первой жертвой стал Боуин. Он завопил, когда хищница проскочила под телом Бригид и добралась до его задних ног. Одним движением мощных зубов Фанд перекусила сухожилия, и Боуин рухнул на траву, обливаясь кровью.

Кухулин двигался не как человек. Он напоминал злого духа, молчаливого, всезнающего, смертоносного. С бешеной скоростью, так, что его меч казался расплывшимся белым пятном, воин крутнулся, подскочил к упавшему Боуину и оставил на его горле аккуратный дугообразный разрез. Захлебываясь и задыхаясь, кентавр испустил свой последний вздох.

Мститель беззвучно приблизился к Маннису. Тот отскочил от бедер Бригид. Его тело все еще было переполнено непристойным желанием, когда Кухулин поднял меч. Он пронзил ему грудь, выдернул клинок и тут же распорол им лошадиное брюхо негодяя.

— Меня будет не так легко убить, — проговорил Горман, поднимая длинный меч, который искал все время, пока воин был занят его приятелями.

Единственным ответом Кухулина было его движение навстречу кентавру. Он не сказал ни слова и не замедлил шаг. Его скорость была отточена так же, как лезвие меча. Кентавр по сравнению с ним выглядел старым и неуклюжим. Кухулин ловко увернулся от выпада Гормана, но вместо того, чтобы нанести смертельный удар, перебил врагу переднюю ногу.