— Куда мы пойдем? — поинтересовался Кухулин.

— Назад в лагерь. Я первая буду следить за огнем. Ты ляжешь спать. Я разбужу тебя, когда луна поднимется наполовину.

— Какое отношение это имеет к скреплению моей разрушенной души?

— Никакого, черт побери! — буркнула она. — Но это даст мне время подумать о тех проблемах, в которые мы только что ввязались.

Они возвращались в лагерь бок о бок, и Бригид вдруг услышала, как Ку хихикнул. Она только что подтолкнула его к самоубийству, но при этом рассмешила.

Ее семья была права в одном. Люди действительно непонятные создания.

11

Бригид подбросила в огонь еще один комок спрессованного мха и козьего навоза и удовлетворенно хмыкнула, почувствовав новую волну жара, исходящую от костра. Ночь оказалась холодной, ветер свирепо завывал, но среди тесно стоящих палаток было тепло, светло и более чем уютно.

«Интересно, почему огонь такой жаркий? — подумала охотница. — Из-за того, что Сиара владеет силой огня, или из-за правильной пропорции козьего навоза?»

— Понемногу того и другого, — проговорила крылатая женщина, присаживаясь возле охотницы.

— Ты тренируешь шаманские способности, читая мои мысли?

— Нет, конечно же, но я хорошо читаю по лицам. На твоей физиономии слишком уж хорошо выражаются все мысли, — улыбнулась Сиара, указав на аккуратную груду растопки. — Эта штуковина горит жарко и долго. Но правда и то, что мое присутствие усиливает ее естественные возможности. Без меня эти бурые комки были бы просто хорошим топливом. — Ее темные глаза заискрились. — Но я здесь, поэтому оно превосходное.

— С тобой хорошо ходить холодной зимой на охоту, — сказала Бригид.

— Разводить огонь — вот то единственное, чем я могу быть полезна на охоте. Я безнадежно не подхожу для выслеживания зверей и не переношу убийств любого рода. Я даже не люблю собирать зерно или выдергивать из земли дикий лук. Ты посчитала бы меня обузой. — Смех Сиары заглушил потрескивание костра.

— Я чувствую то же самое, когда пытаюсь быть шаманкой. «Не подхожу» — вот отличная формулировка, которая все описывает, — привычно фыркнула Бригид. — Я говорила с Кухулином и представляла себя рыбой, которая пытается свить гнездо на дереве.

На лице Сиары появилось печальное выражение, она тяжело вздохнула:

— Если бы он тебя не послушал, то это значило бы, что дело гораздо хуже, чем я думала.

Бригид бросила короткий взгляд на палатку, в которой недавно скрылся Ку, чуть отошла от нее и тихонько предложила:

— Давай пройдемся. Здесь он может услышать.

Глаза Сиары улыбнулись в ответ.

Бригид подняла руку и сказала:

— Только не надо думать, что у меня получится. Да, Кухулин согласился принять мою помощь. Но он решил так только для того, чтобы снова стать собой, с ясным разумом и чистым сердцем убить себя.

— Когда его душа восстановится, воин не выберет смерть.

— Почему ты так уверена в этом?

— Я чувствую так вот здесь. — Сиара положила открытую ладонь на сердце. — Когда душа Кухулина станет целой, он снова полюбит.

Бригид не хотела разуверять заблуждающуюся шаманку, излучающую оптимизм, поэтому промолчала. Она знала Ку лучше, чем Сиара, могла поверить, что тот оправится, вернется к привычной жизни одного из самых уважаемых воинов Партолоны, но полюбить снова? Она вспомнила, как он смотрел на Бренну, лучился счастьем и радостью. Душа Ку могла зажить, а вот сердце — вряд ли.

— Но каждый шаг надо предпринимать в свое время.