— Разве мужчина не может оказать немного внимания красивой женщине, даже если она отчасти лошадь?

— Кентавры не лошади. — Бригид заставила себя притворно строго посмотреть на него.

— Я уже пал на колени, полный раскаяния, моя красавица охотница!

— Ой, поднимайся обратно. Во имя Богини, я и забыла, каким ты можешь быть несносным!

Ку хихикнул, плюхнулся на свое место, откинулся на локоть и сунул в рот длинный стебель душистой травы. Бригид осторожно устроилась рядом с ним.

— Расслабься, я тебя не укушу, — озорно усмехнулся он. — Может, даже не поцелую, хотя и раздумываю над этим.

— Кухулин!

— Когда ты так говоришь, у тебя голос делается в точности как у Эльфейм. — Ухмылка не сходила с губ воина. — Это вовсе не комплимент. Ты знаешь, какой консервативной может быть моя сестренка.

Она покачала головой и строго сказала:

— Веди себя прилично. Это мой сон.

— Мы в твоем сне? Ха! Что ж, это объясняет мое появление здесь. Наверное, ты думала обо мне перед сном и с помощью колдовства перенесла меня сюда, как настоящая шаманка. Чего ты от меня хочешь, Бригид? Являются ли твои намерения достойными уважения?

Он скорчил вопросительную мину при виде ее потрясенного лица, вытащил изо рта травинку, отбросил ее прочь и снова искренне расхохотался. Это был тот самый смех — чарующий, заразительный, абсолютно счастливый, который прежде часто раздавался в стенах замка Маккаллан. Он заставлял женщин оборачиваться в сторону воина, останавливаться, слушать и улыбаться своим тайным мыслям, а мужчин — тут же присоединяться к Ку в любой работе, даже самой грязной и трудной, какую назначала Эльфейм. Во имя Богини, Кухулин выглядел юным, расслабленным и таким счастливым!

Тут у нее в голове молнией вспыхнули его слова.

«Я заколдовала его. Так делают эти чертовы шаманы. Но как?.. Сиара говорила, что во сне мы находимся ближе всего к иному миру. Может, этот сон не просто картинка, созданная моим воображением?»

— Что? — спросил Кухулин, продолжая тихонько хихикать. — С каких пор ты стала такой серьезной, что даже не можешь пошутить с товарищем?

— Нет... дело не в этом. — Бригид запнулась, не находя слов, поэтому выпалила первое, что пришло ей на ум: — Я просто чертовски рада тебя видеть!

— Вот видишь! Значит, я не впустую потратил на тебя свое обаяние, — заявил он, продолжая жевать стебелек.

— Не стоит быть таким самоуверенным, приятель. Я просто удивилась тому, что мне так не хватало тебя, такого милого и расслабленного.

— Знаешь, охотница, ты, конечно, красотка, но умеешь сконфузить. — (Бригид вместо ответа непонимающе вздернула брови.) — Ты сказала, что тебе меня не хватало, но как это возможно? Мы ведь каждый день работаем бок о бок, приводим в порядок развалины, которые моя сестра называет замком. — Кухулин подмигнул. — Или ты таким образом намекаешь, что хотела бы проводить со мной еще больше времени? — притворно вздохнул он. — Зачем столько лишних слов, охотница? Я ведь всего лишь человек. — (Умеренное раздражение кентаврийки сменилось неясным страхом.) — Бригид? — Воин потянулся и мягко коснулся ее руки. — Я тебя оскорбил? Я думал, ты поняла, что это была просто шутка.

— Нет, я...

Она запнулась, не зная, что надо говорить, и уставилась на человека, сидящего рядом. Он выглядел беззаботным, добрым и харизматичным. Тот Кухулин, который сейчас охранял лагерь новых фоморианцев, вовсе не был таким. Охотница прекрасно разбиралась в повадках животных. С такой же уверенностью она знала, что все происходящее не вымысел ее сонного воображения. Рядом с Бригид находилась часть той самой души Кухулина, которая разрушилась после смерти Бренны. Было похоже, что она застала ее здесь незадолго до трагического происшествия.